Николай Евгеньевич, а как мы вас представим-то коллективу? Что мы скажем в городе: кто готовит команду и почему? спросил Будников.
Об этом потом.
А мы-то куда денемся? поинтересовался Остапенко.
На матче ваше место в гостевой ложе, не обижайтесь. На тренировке и в раздевалке, вообще рядом с командой в течение десяти дней до самой игры не жду. Предлагаю отпуск за мой счет путешествие по Средиземному морю на теплоходе. Уж, извините, уговор, значит, уговор. Это же неофициальный матч, вы просто даете возможность поработать с командой другому малоизвестному специалисту, у которого другая концепция.
Концепция съязвил Егор Гаврилович, в иное время я вам бы ноги повыдергал, господин педагог. Ну, а сейчас пока спасибо за предложение, он нарочито сделал на лице гримасу, похожую на улыбку, пожал Самсонову руку, то же самое сделали Будников и Дворкин. Когда Самсонов забрав со стола сумку с деньгами, был уже у выхода, Остапенко вновь окликнул его:
Николай, а какими игрушками торгуешь-то?
«Барби», куклами «Барби». С домом, с гардеробом, девчонки очень любят. Красивые игрушки. Ну, еще там разными другими. В общем, мечтой торгую. Кто мечтает, тот и покупает.
Наставники спорили еще очень долго после ухода Самсонова. Никто из них сказанное самонадеянным пришельцем относительно необходимости победы никак для себя не отметил. Для них он был человеком с улицы, беспардонно вторгшимся в чужую епархию и затеявшим странную игру, которую можно было счесть как каприз нового русского. Ну, что-то вроде желания Илюмжинова сделать шахматной столицей мира Элисту. Чудят парни, и нет для них ни традиций, ни пределов. «Хочу!» и все тут. Вынь, да положь. Просто есть деньги и рождается мысль: может «линкольн» на ночь или лошадей с цыганами? А может в космос слетать? Все дело именно в том, что есть они, эти деньги с ними не поспоришь. «Союз» могло спасти только чудо, чудо и явилось в образе Самсонова. Но ведь и они, тренеры, не мальчики, а битые жизнью профессионалы, которые знают цену человеческому слову грошь ему цена. Тренеры решили потребовать от Самсонова гарантии поступления денег на счет клуба и назначили утром следующего дня по оставленному им телефону, новую встречу, уже в кабинете у Остапенко. Егор Гаврилович в разговоре был краток и конкретен до предела:
«Налом» не просим, но деньги вперед на счет клуба. И тогда все капризы реализуем. Хоть на столе без штанов спляшем. Условия понятны?
Самсонов пожал плечами и тихо сказал:
Ладно, тогда не только сделка, но и пари. Послезавтра деньги будут на счете.
На чьем счете?
На счете клуба.
И сколько?
Все.
То есть?
То есть все пятьдесят тысяч долларов, в одиннадцать часов, а в двенадцать вы представляете меня команде. Я написал в записке, как меня представить. А дальше сам разберусь. Правда, есть еще одна просьба дать мне личное дело каждого из футболистов. Можете не сомневаться, документы будут в целости, и этот факт я не разглашу. Просто хочу знать о каждом, времени осталось мало.
Надежда, что Самсонов передумает, рухнула. Остапенко вяло махнул рукой и отдал Самсонову ключи от сейфа. Согласие Николая его просто поразило. А тот уверенно напирал: