А вот сестрица Наташа совсем другое дело. Не слишком пригожа, но добра, умна, ласкова. И брата своего младшего, похоже, обожала. На празднике сидела рядом с ним и вся светилась улыбкой.
Петруша, как правильно ты сделал, что от Меньшикова избавился. Злой он, только о своей выгоде и печется, шепнула она ему на ухо.
Это только начало, Наташа. Я еще от него не избавился: перед этим его выпотрошить надобно как следует. Чтобы все наворованные миллионы в казну вернулись. Не вернет по-хорошему, придется по-плохому.
И Лизку ты правильно решил замуж выдать. Ни к чему она тут.
Мы еще на твоей свадьбе погуляем, улыбнулся ей Пётр. Время есть, сыщем тебе королевича прекрасного, чтобы жил у теплого моря в райских садах. А то врачи мне докладывают, что ты все время простываешь.
Я замуж не хочу, вспыхнула Наташа.
Еще захочешь, когда в возраст войдешь.
А ты на ком женишься?
Ну, уж точно не на Машке Меньшиковой, расхохотался Пётр. Хватит в нашей семье прачек, да служанок. Придет время подберу себе иностранную принцессу, как наша матушка, царствие ей небесное.
Вон еще одна красавица подрастает, фыркнула Наталья. Катька-то Долгорукова, глянь, все фамильные бриллианты на себя нацепила и с тебя глаз не сводит.
Не выдумывай.
Говорят, к ней какой-то австрийский граф сватается, да батюшка ее зело спесив и горд, не иначе, принца для своей старшенькой дожидается.
И тут Петр вспомнил: Екатерина Долгорукая, несостоявшаяся императрица, «порушенная царица». После того, как Меньшиков в ссылке со всем семейством сгинул, Долгорукие юного императора быстро к рукам прибрали, в лучшие друзья ему князя Ивана Долгорукого определили, а Катьку в постель подсунули. Напоили перед этим, кажется, до беспамятства
Так, от Долгоруких нужно держаться подальше. Во всяком случае, не становиться закадычными друзьями со старшим сыном князя Алексея Иваном. Понятно, что для того, прежнего, Петра, Иван был героем и образцом для подражания: ни одну юбку не пропускал, выпить мог столько, что остальные уже под столом валялись, а ему хоть бы что. Ну, и охотник был заядлый
Но прежде всего нужно дело с Меньшиковым до конца довести. Он-то под домашним арестом, но улик против него в бумагах отобранных найдено на возу не увезти. Вор, взяточник, умышлявший стать первым лицом в государстве. Царь Петр и за меньшее головы рубил только вот сначала нужно деньги в казну вернуть. И план, как это сделать, уже почти готов. Вот закончатся именины и начнут, с Богом.
Начались танцы, которые Пётр откровенно не любил. Во-первых, танцевал он плохо и в прежней жизни ему это не слишком удавалось. Во-вторых, не терпел глупых барышень, которых приходилось приглашать, а без этого никак. Приглашение же на танец почему-то расценивалось родней барышни, как первый шаг к алтарю. Размечтались.
Тут он увидел свое спасение от тягостной обязанности. Привезенная из богатого особняка, куда ее поселили после ссылки, бабушка, вдовая царица Евдокия, смирнехонько сидела в дальнем углу, никем не замечаемая. Да и кто она такая, в глазах придворных. Отвергнутая мужем жена, бабушка юного императора, который на нее и внимания-то не обращает. Ну, теперь все будет по-другому. Теперь бабушка Евдокия целыми днями будет льстивых гостей принимать ежели пожелает.
Пётр решительно встал места и направился к царице Евдокии.
Вот, должно быть, была хороша в молодости! Да и сейчас хоть куда, несмотря на все испытания. Шестьдесят скоро стукнет, а морщин на лице почти нет, глаза ясные, синие, зубы все целы Впору ей самой жениха подыскивать.
Как поживаете, бабушка? ласково спросил Пётр, вопреки всем обычаям целую ее в щеку, а не в руку.
Как поживаете, бабушка? ласково спросил Пётр, вопреки всем обычаям целую ее в щеку, а не в руку.
Твоими молитвами, Петруша. Спасибо, что помнишь старуху, хоть и родился и вырос без меня. Гляжу на тебя и Алешеньку своего вспоминаю. Только ты красивее удался, да смелее, как я слышала.
Это чем же? удивился Пётр.
А Меньшикова-то кто сшиб? Не побоялся ведь. И с чего твой дедушка к нему так прилепился, ума не приложу.
Вот и я тоже. Да все бы ничего, не перегни он палку. И в доме его жить, и на дочери его жениться Жирно будет. Сидел бы тихо никто бы его и не трогал.
Он никогда тихо сидеть не мог. Вечно Петрушу, дедушку твоего, царствие ему небесное, на всякие непотребства подбивал. Кто государя в проклятую немецкую слободу затащил? Он, Меньшиков. Кто ему полюбовницу свою подсунул, Монсиху зловредную Опять же Алексашка. А там пошло-поехало. Мы со свекровью-покойницей все глаза выплакали.
И Евдокия привычно тихо заплакала.
Все уже прошло, бабушка, постарался утешить ее Пётр. И обидчиков твоих накажу, и за батюшку отомщу тем, кто его погубил. Дай только срок.
Сирота ты, как и сестрица твоя, а сирот всякий обидеть норовит. Ты уж поостерегись, внучок, не подпускай к себе иностранцев всяких, на своих опирайся. Лопухиных-то немного осталось. А все едино верны тебе будут до последнего.
Разберемся, пообещал Пётр. Сначала с Меньшиковым, потом с остальными. Вон князь Долгорукий, Алексей Григорьевич, шибко мне не нравится. Жаден да власти, как многие, только ума не хватает этого не показывать. Боюсь, и этот начнет мне свою дочку сватать