И микрофону я не по нутру
Да, голос мой любому опостылит,
Уверен, если где-то я совру
Он ложь мою безжалостно усилит.
Он, бестия, потоньше острия
Слух безотказен, слышит фальшь до йоты.
Ему плевать, что не в ударе я,
Но пусть я верно выпеваю ноты!
Сегодня я особенно хриплю,
Но изменить тональность не рискую,
Ведь если я душою покривлю
Он ни за что не выправит кривую.
Мелодии мои попроще гамм,
Но лишь сбиваюсь с искреннего тона
Мне сразу больно хлещет по щекам
Недвижимая тень от микрофона».
Читаю слова Высоцкого, обращённые к студентам географического факультета Московского государственного университета на концерте в ноябре 1978-го года: «Я ценю в человеке и в себе, в частности, творца больше, чем исполнителя Почти все мои песни написаны от первого лица, я почти всегда говорю «я» Там моё присутствует, хотя бы то, что я взял и зарифмовал.
Часто я пою от себя от имени моих персонажей ещё, вероятно, оттого, что профессия моя актёр, и я имею возможность менять маски, если можно так сказать, прожить какой-то кусочек, две-три минуты, в чужой роли, исполняя написанные самим мною вот эти вот самые стихи Я не пою никогда ничего чужого Потому что я не певец Это моё, это то, что я придумал, я имею право это петь»
Вслед за этими словами Владимир Высоцкий исполняет песню «Чужая колея», посвящённую, по его словам, больше всего студентам.
«Сам виноват и слёзы лью,
И охаю
Попал в чужую колею
Глубокую.
Я цели намечал свои
На выбор сам,
А вот теперь из колеи
Не выбраться.
Крутые скользкие края
Имеет эта колея.
Я кляну проложивших её,
Скоро лопнет терпенье моё,
И склоняю, как школьник плохой,
Колею в колее, с колеёй
Но почему неймётся мне?
Нахальный я!
Условья, в общем, в колее
Нормальные:
Никто не стукнет, не притрёт
Не жалуйся,
Желаешь двигаться вперёд?
Пожалуйста.
Отказа нет в еде-питье
В уютной этой колее.
И я живо себя убедил
Не один я в неё угодил.
Так держать! Колесо в колесе!
И доеду туда, куда все.
Вот и ко мне пришла беда
Стартёр заел.
Теперь уж это не езда,
А ёрзанье.
И надо б выйти, подтолкнуть,
Но прыти нет
Авось подъедет кто-нибудь
И вытянет
Напрасно жду подмоги я,
Чужая эта колея.
Я грязью из-под шин плюю
В чужую эту колею.
Эй, вы! Задние! Делай, как я.
Это значит, не надо за мной.
Колея эта только моя.
Выбирайтесь своей колеёй».
Он, артист и поэт Владимир Высоцкий, идёт по жизни своим путём, как может, так и идёт, как думает, так и поёт на всю страну, и если предоставляется такая возможность, то и на весь мир, чтобы услышали его правду.
Он, артист и поэт Владимир Высоцкий, идёт по жизни своим путём, как может, так и идёт, как думает, так и поёт на всю страну, и если предоставляется такая возможность, то и на весь мир, чтобы услышали его правду.
* * *
Сегодня я пытаюсь понять поэта Владимира Высоцкого с точки зрения написанного им для меня, моих детей и внуков, для последующих поколений, которые придут вслед за ними. Меня не на шутку встревожили слова моей сорокалетней дочери, которая после просмотра концерта Высоцкого в интернете неожиданно для меня сказала: «Да это же видно, что он болен. А как кричит, надрывается, это ведь ненормально!» В этот день у нас с дочерью состоялся долгий разговор. Мне подумалось тогда, что пришло время выступить в защиту Высоцкого. Молодое поколение в стране и за рубежом должно знать правду о нём и о времени, в которое он жил. Так родился замысел этого психологического эссе, основанного на воспоминаниях и свидетельствах очевидцев.
А знакомство с песнями Высоцкого лично у меня началось ещё с далёких шестидесятых, когда он только начинал петь. Тогда старшие ребята говорили, что эти песни запрещены, поэтому расходятся по стране в магнитофонных записях. Имя их автора я услышала впервые от старшего брата с друзьями, которые всего лишь на два года были постарше. Сразу отметила про себя, что голос исполнителя ни с кем не спутаешь.
Сейчас, когда перед глазами тексты его песен, я понимаю, что знаю раннего Высоцкого. Могу прочесть наизусть, да и при случае подпевать: «Тот, кто раньше с нею был», «У тебя глаза как нож», «У меня было сорок фамилий», «За меня невеста отрыдает честно», «Где твои семнадцать лет?», «Про Серёжку Фомина», «Наводчица», «Штрафные батальоны», «Братские могилы», «Песня о нейтральной полосе», «Мой друг уехал в Магадан» и другие, написанные им в начале и середине шестидесятых годов.
О своих первых песнях он говорит так: «Я давно пишу, с восьми лет, всякие вирши, детские стихи про салют писал. А потом, когда был немножко постарше, писал пародии всевозможные, среди них были и стилизации под блатные песни, что до сих пор и расхлёбываю. Я писал эти песни и от них никогда не отказываюсь. Они принесли мне какую-то пользу в смысле поиска формы, простоты языка, лексики Довольно много людей знают их и считают, что должен появиться перед ними человек: вот здесь вот нож, вот тут струйка крови, гитара сбоку растёт, громадный рыжего цвета человек, с хриплым голосом, лет пятидесяти. Но это всё неправда Были ко мне такие претензии, что вульгарная манера исполнения. Да ерунда всё это! Не важно, кто как исполняет, в какой форме, важно что и интересно это людям или нет».