Я оперся спиной о нижнее крыло его самолета и целую минуту рассматривал
его. Игра света... на него было трудно смотреть вблизи. Как будто вокруг его
головы мерцал свет, какое-то смутное серебристое сияние.
"Что-то не так?" - спросил он.
"А какие неприятности у тебя начинаются?"
"Да так, ерунда.Просто сейчасмненравится скитаться,также каки
тебе".
Я взял свой сэндвичи обошел вокруг его самолета. Он былвыпуска 1928
или 1929 года, но на нем не было ни единойцарапины.Заводыневыпускают
таких новеньких самолетов какэтот, стоявший в поле, среди скошенной травы.
На егобоках было по меньшеймере двадцать слоев лака,втертого рукой,а
краска отражала солнце, словно нафюзеляж было туго натянуто зеркало. "Дон"
-выписанозолотымиготическимибуквамичутьнижеегокабины,ана
регистрационнойкарточке,укрепленнойналетномпланшете"Д.В.Шимода".
Приборы были совершенноновыми, настоящие летныеприборытого самого 1928
года. Искусновырезанные из дуба ручка управленияи руль высоты, регулятор
качества и количества топливной смеси,а слева - ручка установки опережения
зажигания. Теперь уже не встретишь ручкиопережения зажигания даже на самых
лучших отреставрированных старых самолетах. Нигде ни царапинки, на материале
обтяжки фюзеляжа ни одной заплаты, ни одного масляного подтека на двигателе.
На полукабины ни единойсоломинки, как будто самолети не летал вовсе, а
просто взял и материализовалсятут же прямо на месте, провалившисьв дырку
размером в полстолетия. Я почувствовал неприятный холодок между лопаток."И
долго ты уже катаешь фермеров?" - спросил я его, глядя на самолет.
"Около месяца, вот уже пять недель".
Он обманывал. За пять недель полетов надполями, как ни крути, но твой
самолет будет весь в пылии масле, инаверняка вкабинена полу окажется
хоть одна соломинка. Но эта машина... На ветровом щитке нет следов от масла,
на кромках крыльев и хвоста нет пятен от травы, а напропеллере- разбитой
мошкары.Такогопростонеможетбытьссамолетом,летающимлетомв
Иллинойсе. Явнимательноизучал"ТрэвэлЭйр" еще спять минут, азатем
вернулсяиуселся в соломуподкрылом, лицомкпилоту. Яне испытывал
страха, мне по-прежнему нравился этот парень, но что-то тут было не так.
"Почему ты говоришь мне неправду?"
"Я сказал тебеправду,Ричард",- ответил он. На моем самолететоже
написано имя владельца.
"Приятель, можно ли возить пассажиров целый месяц и совсем не запылить,
илине запачкать маслом свойсамолет? Не наложитьхотьоднузаплатку на
материал? Не засыпать пол соломой?"
В ответ он спокойно улыбнулся. "Есть вещи, которых ты не знаешь".
В этот момент он показался мне пришельцем с далекойпланеты. Я поверил
ему,ноникакнемог найтиобъяснение тому, каким образомегосияющий
аэроплан оказался на этом кукурузном поле.