На раздаче он двумя салфетками подхватывает с мармита внушительную стопку тарелок, предварительно хорошо прогретых на пару, вылетает в зал, где добропорядочные немцы в основном пенсионеры возрастом от 60 до 90, уже чинно сидят за своими столами, подбегает к ним, громко, с видимым удовольствием кричит «хенде хох», отчего те мгновенно убирают со столов руки, и раскладывает раскаленные тарелки, чтобы потом на них поставить уже блюда с завтраком, а горячая тарелка нужна для того, чтобы поданный завтрак подольше оставался горячим немецкий желудок нежен и требует к себе бережного отношения.
Вот так примерно начинает свой трудовой день мой в прошлом одноклассник, а ныне коллега и добрый товарищ Славка Карась.
А моя работа тем временем подходит к концу. Ряды стаканов выстраиваются на застеленной поверх стойки белоснежной льняной скатерти донышками вверх, заняв свое место между фужерами и рюмками, и их «боевой» строй застывает, готовый к новым застольным «баталиям».
Закончив эти приготовления, я с некоторым сожалением оглядываю плоды своего труда вечером за стойку встанет мой напарник Залико: темпераментный кавказский парень грузинской национальности, который будет самостоятельно работать ближайшие две недели, пока я буду находиться в отпуске, греться на солнышке у Черного моря.
Штора на входной двери колыхнулась, отвлекая меня от прыгающих как блохи мыслей, кто-то через открытую на улицу дверь входит в бар.
Выйдя из-за стойки, я вижу идущую прямо ко мне незнакомую женщину лет сорока, по виду сельскую, со всклоченными на голове волосами.
Я вас слушаю, сказал я, мягко улыбнувшись, решив, что женщина, скорее всего, заблудилась, и по ошибке вошла не в ту дверь.
Это ты, что ли, Саша? вдруг спрашивает она низким хриплым голосом, и я еще ничего не успеваю ответить, как она, приблизившись, хватает меня обеими руками за грудки и начинает трясти словно грушу.
Что ты сделал с моей дочкой? Ты что с Танюшкой сделал, а, сволочь ты этакая? вопит женщина, весьма энергично напирая на меня. А ты знаешь, что она, забеременев от тебя, наглоталась таблеток, и врачи в больнице ее еле откачали? Она продолжает меня трясти и хватка у нее, надо сказать, отнюдь не женская.
В чем дело, гражданка, про какую такую Таню вы тут говорите? кричу я в свою очередь, тщетно пытаясь оторвать от себя руки разъяренной женщины.
Тем временем мой мозг извлек из памяти и услужливо перелистал со скоростью 24-х кадров в секунду, словно в кино, многие десятки лиц с именем Татьяна, с которыми меня когда-либо сталкивала судьба, однако, никто из них не претендовал на беременность от меня, или, по крайней мере, я не знал об этом.
Ты-ты тебя зовут Саша?! взревела женщина, обдавая меня тяжелым дыханием, лицо ее, наливаясь кровью, стало приобретать свекольный оттенок.
Э-э-э а-а ну да
Ну, так это ты!
Ну, не мог же я в такой ситуации требовать от женщины предъявления фотографии ее дочери Татьяны.
Так может, это все же не я?.. из последних сил просипел я, когда она вжала меня в стенку, и мне больше некуда было отступать. Наверное, вам нужен мой напарник, его тоже Сашей зовут. (Вообще-то меня, как вы знаете, зовут Савва, а моего напарника Залико, но знакомые называли его по созвучию женским именем «Сулико» потому что на слуху у всех была известная и весьма популярная в нашем ресторане песня: «Где же ты, моя Сулико?»; остальные, не трудясь, называли его Сашей, а также и меня заодно так им было просто и удобно: все бармены нашего ресторана со дня его открытия носили одно-единственное служебное имя Саша, так что мы с этим именем уже свыклись и смирились).
Лицо женщины вновь искажается в гневе:
Ну, ты ведь грузин?.. визжит она, обдавая меня капельками слюны.
Брови мои непроизвольно лезут на лоб. Если и встречаются среди грузин парни с такой как у меня внешностью круглолицые блондины, то, пожалуй, не чаще, чем один на миллион, но бедная женщина ведь могла и не знать об этом, подумал я, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание от удушения.
Я не грузин! выдохнул я из последних сил. Грузин не я!..
Женщину, видимо, тоже оставили силы, потому что она отпустила, наконец, полы моего халата, шагнула к ближайшему креслу и села, вернее, упала в него.
Я метнулся за стойку и, налив в стакан «боржома», подскочил и подал ей, еще не хватало, чтобы женщине прямо здесь, в баре, стало плохо с сердцем. Она, порывисто глотая и почти захлебываясь, выпила весь стакан, после чего стала постепенно успокаиваться, но все еще продолжала беззвучно всхлипывать, дергая при этом головой и держа ее как-то неестественно вбок, подбородком почти касаясь плеча.
Лицо женщины вновь искажается в гневе:
Ну, ты ведь грузин?.. визжит она, обдавая меня капельками слюны.
Брови мои непроизвольно лезут на лоб. Если и встречаются среди грузин парни с такой как у меня внешностью круглолицые блондины, то, пожалуй, не чаще, чем один на миллион, но бедная женщина ведь могла и не знать об этом, подумал я, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание от удушения.
Я не грузин! выдохнул я из последних сил. Грузин не я!..