Я вот кое-кому скажу, и тогда им точно головы поотрывают!
Я сделал большие удивленные глаза, но спустя минуту решил, что она это сказала просто так, в порыве злости, для бравады, намекая, что ее, есть, мол, кому защитить и без меня. Я на эти ее слова никак не прореагировал, лишь улыбнулся ей, потом прошел на любимое место Валентины, уселся на пуфик и сказал шутливым тоном:
Бармен, будьте любезны, налейте две рюмочке коньячку и сделайте два кофе покрепче.
Валентина улыбнулась смущенно, но мгновенно включилась в игру, засуетилась, стала выбирать рюмочки, затем нашла на полке чешские фирменные стаканчики для виски, поставила их на стойку, слегка подрагивающей рукой налила в них коньяк, потом, робко глянув на меня, достала с полки шоколадку, я кивнул ободряюще, взяв из ее рук шоколадку, переломил пополам, и мы выпили, соприкоснувшись стаканчиками, после чего закусили шоколадом. Чуть позже мы повторили коньяк мне лично это было просто необходимо для снятия стресса, затем, под сваренный мною кофе на песочке, продолжили разговор о происшествии: я успокаивал Валентину, обещал, что больше ее никто не тронет, не обидит, что я беру на себя ответственность за нее. Затем мы сменили тему и продолжили говорить теперь уже абсолютно обо всем. В этот вечер, естественно, я пошел провожать ее домой.
Может, мне стоило бы всем говорить, что я твоя девушка, Савва? спросила она дорогой. Может, так лучше будет?
Мне ужасно приятно это слышать, ответил я, только, боюсь, тогда у тебя начнутся проблемы другого рода, не сейчас, а потом, позже, когда с тобой захочет встречаться какой-нибудь местный парень; ты же знаешь какая у нас, ресторанных работников, репутация. Разговоры пойдут, фантазии у людей разыграются. А ты ведь совсем еще девчонка.
А мне никто и не нужен! воскликнула Валентина запальчиво. И мне плевать на мою репутацию. Кто меня полюбит, полюбит такой, какая я есть. А ты! Ты Ты совсем не такой, как другие.
Тогда говори, разрешил я. Говори, что мы с тобой друзья, и это будет правда, не так ли?
Так, просто сказала она.
Мне ужасно приятно это слышать, ответил я, только, боюсь, тогда у тебя начнутся проблемы другого рода, не сейчас, а потом, позже, когда с тобой захочет встречаться какой-нибудь местный парень; ты же знаешь какая у нас, ресторанных работников, репутация. Разговоры пойдут, фантазии у людей разыграются. А ты ведь совсем еще девчонка.
А мне никто и не нужен! воскликнула Валентина запальчиво. И мне плевать на мою репутацию. Кто меня полюбит, полюбит такой, какая я есть. А ты! Ты Ты совсем не такой, как другие.
Тогда говори, разрешил я. Говори, что мы с тобой друзья, и это будет правда, не так ли?
Так, просто сказала она.
Мы посидели еще некоторое время на скамеечке около дома, где она снимала у хозяев комнату на двоих с подругой.
Идти домой мне совершенно не хотелось, и мы продолжали говорить, говорить обо всем на свете и проговорили до двух часов ночи, пока хорошенько не озябли.
Все это время мы говорили в основном о ней я, опытный ловелас, знал: говорить с женщиной о ней самой кратчайший путь к успеху, только в этом конкретном случае я совсем не был уверен, что он мне нужен, этот самый успех. Мне попросту было приятно находиться рядом с этой девушкой, общаться с ней, вот и все. Валентина рассказала о себе, о родителях, о том, что она у них одна-единственная, и родители ее, по свидетельству соседей и родственников, люди довольно зажиточные, хотели вырастить из нее эдакий комнатный цветок, держать ее дома, под неустанной семейной заботой и опекой, чтобы у нее не возникало никаких проблем в жизни. И тогда Валентина решила, что это не для нее. Решила сама устраивать свою дальнейшую жизнь, свою судьбу, и для начала переехала в наш, более приличный, по ее мнению, город ей было скучно в своем родном маленьком провинциальном городке Арцизе, что расположен на юго-западе Одесской области, примерно в сотне километров от наших мест.
Слушая ее, я с удивлением подумал: вот ведь, оказывается, для кого-то и наш городок, тоже совсем не большой, кажется большим и приличным городом.
На прощание Валентина как-то неловко, бочком прижалась ко мне, потом мягко оттолкнула от себя и ушла в дом. А я отправился к себе домой, почти наверняка зная, что девушке теперь ничего не грозит духу этим братьям не хватит воевать со мной, тем более понимая, что в этот вечер они были совершенно не правы.
А на следующий день Валюша вновь пришла в бар. Еще у дверей она опасливо огляделась по сторонам, затем, увидев меня, растерянно улыбнулась, и лишь после этого прошла на свое место. Наивная, улыбнулся я, неужели она думает, что ее недоброжелатели могут находиться здесь, в баре.
Мы перекинулись двумя-тремя фразами, затем я подал Валентине слабоалкогольный трехслойный разноцветный коктейль, который накануне вечером обещал ей приготовить, а сам отправился обслуживать клиентов.
А позднее, часам к десяти, ко мне в бар заявился мой самый близкий друг, ученик и коллега Кондрат, находившийся в прекрасном расположении духа: во-первых, сегодня у него был выходной, во-вторых, он успел уже где-то в городе подцепить двух девушек и шепнул мне, что они студентки-заочницы, учатся в нашем педагогическом имени Макаренко училище, а сами приезжие из славного портового города Рени, расположенного на реке Дунай. Дамочки, которые в настоящий момент находились в туалетной комнате ресторана и наводили последние штрихи перед знакомством со мной, были, по его словам, веселыми и общительными, то есть у нас с ними, как он надеялся, всё будет легко и просто. И действительно, несколько минут спустя он вышел в вестибюль, откуда вскоре вернулся с двумя девицами, на мой взгляд, действительно вполне привлекательными. Усадив девиц за стойку в самом дальнем ее конце, Кондрат стал угощать девушек шампанским с пирожными. С благими намерениями он попытался пригласить в эту компанию и Валентину, но я не позволил из боязни, что подобная компания отпугнет ее, девушку, как я понимал, еще наивную и неиспорченную, поэтому она осталась сидеть на своем месте вблизи меня.