*день и ночь*
Безмолвная Сахара живет своей жизнью, своими тайнами и загадками. На гребне песчаной волны вдруг появляется юркая ящерица, замирает, будто к чему-то прислушивается, затем так же неслышно, как и появилась, исчезает, скорее всего врываясь в песок. Неповоротливых, опасных на вид варанов и гекконов можно заметить где угодно рыскающих за добычей. По волнистому склону бархана извиваясь спиралью сползает ядовитая змея, пользуясь особым способом ползанъя касаясь только гребешков, надутой ветром, рифленой поверхности и то на очень короткое время то бы не обжечься о раскаленный песок. А кругом кажется ничего живого, только бесконечные дюны под огненно палящим солнцем, но то тут, то там, можно заметить следы пробежавшего тушканчика, пучки травы. Пустыня живет своей жизнью. Здесь говорят: «на севере семь тучек здесь одна» и та проходит, потому что дождей не бывает годами. Единственное как влага сходит наземь: проявляется в виде утренней росы как результат холодных ночей, отдающих влагу из воздуха. Но самое главное что удерживает остатки полумертвой, одеревенелой растительности это глубоко уходящие в землю к влаге корни.
Обманчиво спокойствие в пустыни, на самом деле от любого ветерка происходят изменения и подчас значительные. Как бывает за одним слоем песка, поехавшим вниз соскальзывает еще и еще новые слои, и так пока не захватиться верхушка бархана. Бархан перекочевал. Барханы-кочующие под воздействием ветров, холмы пустыни, состоящие из чистого песка, обычно красновато-бурого или золотисто-желтого цвета, а так же многих других оттенков.
Барханы и дюны, постоянно кочующие по бескрайнему песчаному океану, своеобразно похожи на замедленные волны. Но не все в пустыне приходиться на пески. Так же очень большие пространства в Сахаре приходятся на покрытую крупными обломками камня и щебня поверхность называемую хамада, или если пустыня сплошь усыпана галькой серир.
Стоило только кончиться мягкому эргу, а каменистой хамаде начаться, как езда в повозке превратилась для Мальвази во что-то невообразимое. Она поскорее постаралась облачиться в необходимое и сесть в седло своей лошади.
Как предчувствуя это, тут как тут возле нее оказался незабвенный Омар Мейяд.
Сеньор Мейяд, вы что нарочно выехали на камни что бы выкурить меня из моего убежища?
Ваше сердце подсказало вам правильно. У меня сегодня с самого утра нутро горит по вам и я думаю о вас.
Малъвази пользуясь тем что никто в мире не может сейчас увидеть под паранджой показала нахалу язык.
Только сеньор Омар! Я вас предупреждаю вы меня уже изнасиловали своими похотливыми желаниями!
И вдруг!! Приоткрыв паранджу
Ой вы непонятливый! Пока песок на зубах скрепит, не буду! Я у вас! Сосать!!! Хорошо все понял? неожиданно для самой себя смелым высоким звонким голоском выпалила она.
Слабой стороной Омара Мейяда оказалось слышать подобное на слуху, и согнувшись он чуть натурально не вывалился из седла.
Если вы и впредь собираетесь заниматься со мной устной эротикой я удаляюсь!
Нет! Останься! Я покажу тебе удивительную находку, которая тебя заинтересует. Это заинтересовало любую бы женщину. говорил он уже об отвлеченном, а сам продолжал задыхаться по прошлому, ею сказанному.
Не понимаю что на этой пустоши можно найти такого? Тем более что бы это могло заинтересовать женщину?
Омар Мейяд хлопнул в ладоши, оборачиваясь назад, подал знак рукой приблизится, и снова взглянул на нее.
Вы никогда не слышали о «розах пустыни»?
Сейчас вынуждена буду слушать от одного вруна по имени Омар. Ну-ну, давайте заливайте, что вы там могли найти в этой жгучей пыли? Наверное это что-то сохлое и вздорное, что только кочевники могут называть розой, потому что им нечего больше дарить своим женщинам.
О, нет! Такой женщине как вы я ни за что бы не решился преподнести даже просто розу, если бы эта роза не была удивительной. В нашей пустыне не так уж все мертво, что топчет ваша лошадь. Это настоящее волшебство что в выжженной земле может расцветать цветок волшебной красоты, с лепестками самых различных цветов. Если белого то намного белее снега, эмалевого оттенка. Темно-фиолетовые, бурые, карминные, бордовые, пурпурные видеть бы вам собранную из роз пустыни оранжерею во дворце султана. Та же роза которую я подношу вам совершеннейшая редкость «роза загипсов». Взгляните на чудо
О, нет! Такой женщине как вы я ни за что бы не решился преподнести даже просто розу, если бы эта роза не была удивительной. В нашей пустыне не так уж все мертво, что топчет ваша лошадь. Это настоящее волшебство что в выжженной земле может расцветать цветок волшебной красоты, с лепестками самых различных цветов. Если белого то намного белее снега, эмалевого оттенка. Темно-фиолетовые, бурые, карминные, бордовые, пурпурные видеть бы вам собранную из роз пустыни оранжерею во дворце султана. Та же роза которую я подношу вам совершеннейшая редкость «роза загипсов». Взгляните на чудо
Омар Мейяд обернулся к слуге ожидавшего его с розой и на свое удивление увидел в нем своего главного распорядителя Варлафа. Значит есть новости Он взял из его рук в свои, укутанный в темные зеленые листы цветок на деревянистом черенке с шипами. Развернув цветок от листов Омар Мейяд протянул розу восхищенной Мальвази, и пока та разглядывала ее, не спуская с нее глаз, повернул свое ухо на Варлафа.