Снаружи было еще очень светло, несмотря на то что солнце зашло. Ему сообщили что местность вокруг безлюдная и дикая. Невдалеке обнаружено несколько рощиц из гигантских зонтичных и карликовых пальм, откуда было замечено какое-то движение. Густые заросли фисташек и тамариска проверены еще не были и вызывают опасения.
Для Омара Мейяда все было предельно ясно: гривастые бараны и обезьянки маго. Для первых он приказал готовить джериды,5 предвкушая хорошую охоту, для второго зверья шесты. Обезьянка была бы прекрасным подарком в знак примирения.
*как женщина женщине*
Караван снова, в который раз был поднят ни свет ни заря. Омар Мейяд перед выступлением имел с Бабраком разговор относительно пути, так как проводник не знал куда вести определенно.
Веди наикратчайшим путем через Фортасса-Гарбию. Там перейдем горы.
Мой повелитель, хочу вас предупредить это заброшенное место пользуется у всех караванщиков дурной славой. Повелите спросить любого купца взятого вами, каждый подтвердит Фортасса-Гарбия гнездо разбойников.
Предлагай.
Мой повелитель, не возласкает ли ваш ум простота моей ничтожной мысли: перейти горы в ближайшем от нас месте. Вашим зорким очам угодно видеть эти горы. За ними, если будет угодно Аллаху, вы без устали придете в Гардаю.
Омар Мейяд испытующе взглянул на проводника. К нему обязательно нужно приставить соглядатая. Чувствовалось этот человек вел свое.
Зачем такое отклонение в другую сторону? Если не ответишь убедительно долой голову с плеч, сейчас же!
Мой повелитель упал в ноги Бабрак, правда без особых волнений Гардая готовит в пустыню. Гардая поменяет коней на верблюдов, даст бурдюки6 с водой. Гардая отправит в долгий путь и заметет следы от чужого глаза. Сахара надежно спрячет вас в своих безбрежных песках.
Я чувствую заведешь ты нас, и не выведешь, а все из-за своей великой жадности. Золота тебе больше надо, вот что тебя только беспокоит. Так уж и быть, придется на тебя расщедриться, иначе бедным будешь после такой поездки. Я не хочу что бы к тому времени когда ты меня выведешь обо мне забыли бы. Я тебе буду платить не по монете в день, а сотню золотом по окончании пути. Веди вдоль хребтов, так далеко как ты предлагал не удаляйся.
О щедрейший из всех щедрейших. Осмелюсь раскрыть глаза ваши на то что за сахарскими горами вы найдете совсем не то что думаете. Любого кто пересечет горы ждет бескрайняя цветущая равнина. Ныне весна, с гор в пустыню текут полноводные реки. Эн-Намус, Саура и еще пять рек непостоянство и непродолжительность жизни коих не дали мне припомнить их имена.
Пропадают эти реки в песках Эрга, напоевая своей водой и песчаную пустыню. Если воли Всевышнего будет угодно, вы увидете и Эрг цветущим и живущим краем. Но обманчива будет сия живизна, только одного человека с конем, сможет пропоить она, да и то случайно. Уже несколько человек будут обречены на гибель или падеж скота
Совсем другую картину вы встретите на зеленой равнине. Стада антилоп, диких верблюдов, даже жирафов заметите вы вместе с самой разной прочей живностью. Покуда рыки львов и леопардов будут тревожить по ночам ваш сон, знайте: пустыня еще не близко, и только когда вашему зоркому взгляду начнут попадаться антилопы Мендес и Бубалы значит скоро граница с пустыней. Эти животные предвестники песков. Пески начнутся раньше всего за Гардаей.
Бабрак убедил Омара Мейяда в целесообразности уклониться в сторону с тем что бы наверняка оторваться от всякой возможной напасти. Пусть на несколько дней затянется путь, но зато он будет спокоен от опасностей. Возможно сильнее вымотает, тем будет лучше если усталость и изнурение лучше всякой паранджи скроют от султана величайшую красоту, и он без затруднений и опасности, коя могла изойти от его завистников, скроет сокровение своего сердца у себя. Такую птичку нельзя будет втихаря отвести от султана.
И чем больше дней он проведет в одном движении с ней, тем большего добьется. Самоуверенность, которую развивают в мужчине женщины, вынужденные искать защиту в смирении, не давало Омару Мейяду сомневаться, что он заставит ее склониться к нему.
Чувство любви даже в самом своем зарождении, даже у самых черных натур порождает стремление делать хорошее, хотя бы полюбившемуся существу. Хорошее, что мог сделать Омар Мейяд для Мальвазии, он считал что сделал все до мелочей, и сделал так, что бы она не тяготилась его добром ненавязчиво Мальвази получила прекрасную арабскую лошадку белую и спокойную. Имея возможность сидеть на ней как она того хотела и разъезжать вполне свободно в поле видимости смотрителей, скрытых и спереди и сзади процессиями далеко по сторонам.
Что бы иметь повод приближаться к ней Омар Мейяд пустил свою большую повозку рядом с повозкой итальянки, поэтому не было ничего удивительного в том что Мальвази заехав вперед, заметила за приоткрытым пологом (так предпочитала ездить и она) очень миловидную девушку с необычайным смугло-красным цветом лица. Украдкой она и раньше видела ее, и знала об отношении между ней и Омаром Мейядом. Необычайность девушки заключалась в национальной принадлежности. Ни таких лиц, ни убора волос и одежды с украшениями Мальвази никогда раньше не встречала, разве что было сильное сходство с цыганками; но было и сильное отличие. Так или иначе, а девушка эта сильно приглянулась ей, а схожесть их положения только сближала и рождало желание познакомиться. Но встал казалось непреодолимый вопрос о языке общения.