Они собравшись вместе и вообще осмелели: по идее конечно даже, чем трогаться в путь и думать куда трогаться, предаваясь мыслями дороге, нужно было навести в «Маленьком Раю» немножко шуму, попытавшись вытребовать хоть сколько-нибудь за понесенные издержки по вине хозяина, но чувствовалось Метроне, что ни черта они с такого толстокожего хозяина как фра Жуозиньо не вытребуют, тем более сейчас, ночью и при таком его окружении, когда хозяин больше чем харчевником, становился зверем и защитником своей собственности.
А их пробирал холодок недосыпания с сопутствующей этому зевотой и сонливым состоянием тела. Заторможенные внезапным пробуждением, воля их не годна была ни на что, не говоря уж о рассудках, которых в любом случае не хватило бы чтобы ввязываться в хитромудрые споры с наторелым мира сего, который уж конечно приведет свои бессовестные аргументы в виде грабительских счетов, которые же еще заставит оплачивать, если разойдется и наплюет на то, что его конюшни сапные. Лучше было даже и не начинать, потому что с этими дураками на лошади дело чего доброго дойдет до зуботочин, а там и до битья. Метроне мысленно себе по-многу раз прокручивал сложившееся положение, представляя организовавшуюся свору, где им непременно не поздоровилось бы; чем так, лучше было не портить отношений, оставляя фра Жуозиньо лучше виноватым, чем обозленным, и потихоньку уехать, не упоминая о расписке. Последний пункт особенно вдохновлял коменданта в дорогу, коя лежала по правую и по левую от него сторону на выбор.
К его думам о выбранном направлении как нельзя более кстати подошло то, что сказал Виттили обыкновенно быстрым, с присущим ему язвительством голосом:
Вот бы было хорошо, Альбертик, если бы твоя тетя померла
Хорошо бы, отозвался через некоторое время Альбертик, в промежутке перед двумя высказываниями, еще раз хорошенько подумав, все то что было с конем связано, как то: пятьдесят дукатов или шестьсот карлино, что то же самое, но последнее звучало и представлялось Альбертику значительно весомее, благодаря значительности суммы, которую тетя вложила скрежеща всем сердцем, только и только ради того что бы он дурак, как приговаривала она сама же, выглядел представительно Это был лучший ее конь, которого она нежила и лелеяла как родного, что казалось и полюбила.
А ты ее убей, Альбертик, приди и доложи, обещался мол служанке, лошадь сдохла, деньги проиграны, нужно еще Она даже завещание не успеет переписать, глотнет вот так жадно последний глоток воздуха и преставится, другими словами: прикажет всем долго жить. Это обычное дело на нервной почве. Это просто Альбертик, нужно только правильным тоном ударить и наповал! подучивал его Виттили. А здесь ты долго не проживешь, тебе только через тетю возможно и жизни прибавиться.
Она меня, как я ей это скажу, сама убьет. И к ней я не поеду! твердо решил Альбертик с ночной темени глухо отзываясь в сердцах да услышавших его, но между тем рассмеявшихся.
Я думаю, что нужно ехать, заявил через некоторое время Виттили, Альбертик, от тебя ничего не зависит! Ты в обозе.
А я думаю, нет, от меня все зависит! настаивал Альбертик.
Сеньоры. Зачем зря спорить? остановил их Педро, Я думаю нужно сделать как делали древние греки, при республике. В Афинах. Любой спор у них решался поднятием рук. Вот и мы сейчас давайте сделаем так же, проголосуем. досказал Педро, любивший блеснуть своей ученостью и рассудительностью.
Квадратура дело говорит! И впредь будем делать так! согласился Виттили, Кто за то, чтобы ехать к Диане!
Большинство решило ехать и находящемуся по выражению Виттили в обозе Альбертику сидевшему сзади него и не влиявшему даже на ход лошади под собой ничего другого не оставалось делать
Из-за угла строения харчевни вслед за удалявшимися по дороге мерным конским шагом выглянуло довольное лицо фра Жуозиньо, злосчастно потеревшего руки и слышно возрадовавшегося внутренним смешком с гортанным пробуксовыванием.
Глава XLII. Диана и Дюха
Остановилась четверица перед воротами виллы Дианы, когда светлый день уже во всю разыгрался. Сколь высоки были эти ворота, тем больше неизвестности они за собой таили. Из-за столь же высоких решеток ограды ничего нельзя было рассмотреть, ввиду заслоненности их парковым обрамлением.
Поэтому-то остановившись и спешившись, друзья наши не очень-то торопились с решением и тем более действиями. Альбертика отпускать от себя было и нужно, и не хотелось в неизвестность, которая таилась за воротами, за которыми кто знает как он себя поведёт? Как дело обернется?
Поэтому-то остановившись и спешившись, друзья наши не очень-то торопились с решением и тем более действиями. Альбертика отпускать от себя было и нужно, и не хотелось в неизвестность, которая таилась за воротами, за которыми кто знает как он себя поведёт? Как дело обернется?
Спешить не хотелось, как лучше было поступить? Метроне мысленно произвел расстановку средств внедрения: кони останутся перед воротами, они зайдут вместе с Альбертиком за них, а дальше он уже пойдет сам или лучше бы ему было проводить и предстать перед Дианой вместе с ним. Тут уж от них ей нельзя будет деться никуда. Еще одна зацепка оставить у себя в руках дорогую сбрую от коня.