Втолковать офицерам полиции США, что они одна семья, было невозможно. Та третья волна эмиграции носила хронический характер.
Когда Толя вернулся домой, то обнаружил на столе то, чего так все боялись повестку на службу в армию. Поступать в вуз он не имел возможности, потому, что редко посещал десятый класс, работая по ночам то на мельнице, то в порту, то на разгрузке вагонов на вокзале. Одноклассницы липли к нему, зная его уступчивый нрав и спокойный, безвредный характер.
Мама обрадовалась, что так все благополучно случилось, зная взбалмошный характер каждого из своих сыновей, перенявших привычки и обращение своих плохо воспитанных, как она считала, сверстников.
Толю забрали на другой день, а вернулся он через десять лет истощенный, измученный. Следом за ним вернулся и Вася. Его призвали на военную службу США, чего он так боялся, по достижении им двадцати лет. Отправили в Афганистан. Там ему удалось перейти на сторону страны, из которой он, по халатности правительства, сбежал, но вовремя опомнился, прослужив три года в строевых войсках, не участвуя в крупных сражениях, чего, по сути, и не было.
Счастливая встреча братьев и мамы состоялась на вокзале. Они обнялись и вернулись мирно домой. Вскоре обзавелись семьями, детьми, и каждый зажил своим собственным умом, зарабатывая на жизнь. Закончили заочно колледжи.
У Васи появилась возможность завербоваться в Заполярный круг, получая там колоссальные деньги за работу вахтовым методом. Он построил комфортабельную трехкомнатную квартиру. Толя таким же самым способом построил тоже жилье в новом, недавно отстроенном, спальном районе города, откуда ушел в армию.
Братья редко общались с отцом, но поехать на его похороны они не имели возможности. Мама намного пережила своего бывшего мужа. Замуж снова не выходила и была счастлива, что сыновья могут хоть изредка навещать ее. Вундеркиндов из них не выросло, но они столкнулись с деспотизмом, тиранией, бюрократией разных режимов и принимали жизнь такой, какая она есть.
Разговоры на злободневные темы о морали, современные настроения молодежи. Политические распри. Участие стран в отмывании денег. Коррупционные скандалы, связанные с нерентабельными предприятиями. Временные региональные войны. Все волновало Толю, давая пищу для философских размышлений за рюмкой вина в дешевых питейных заведениях, которые он регулярно посещал для улучшения самочувствия, где ему давали на сдачу две конфетки или жвачку, чем он с удовольствием угощал своих новых подруг за «рюмкой чая».
Жена постоянно возмущалась его помятым видом, но мирилась с тем, что у дочерей высшее медицинское образование, полученное бесплатно и дающее право зарабатывать на жизнь.
Одевался он скромно, но чисто, как приучила его мама. Всегда был в центре текущих событий, посещал встречи с актерами, просветителями современности на телестудии, писал дипломы, доклады, диссертации, статьи за деньги и продавал свои незатейливые впечатления от жизни. Такой вид заработка помогал ему продвигаться в людском пространстве. Но помятый вид был слишком потенциозен, чтобы вызвать жалость или желание общаться в любой обстановке на берегу какого-либо курорта с видом на Гвинейский залив или в одном из отелей Турции.
Рад встрече, произнес автор нашумевшего бестселлера: «Ведьма в чертогах дьявола», который был распродан за считанные дни и принес ему баснословную сумму в эквиваленте равном поездке на Канары плюс недельный заработок депутата Госдумы. Проходи. Извини, что забыл позвонить домработнице и убрать остатки вчерашнего бардака.
Рад встрече, произнес автор нашумевшего бестселлера: «Ведьма в чертогах дьявола», который был распродан за считанные дни и принес ему баснословную сумму в эквиваленте равном поездке на Канары плюс недельный заработок депутата Госдумы. Проходи. Извини, что забыл позвонить домработнице и убрать остатки вчерашнего бардака.
Когда будет время, я сам уберу твою блевотину. А сейчас налей чего-нибудь, чтобы не видеть этого, как ты сам назвал, гость плюхнулся в кресло, отделанное кожей и шляпками мелких гвоздей.
Он поднял с пола какие-то листы и углубился в чтение, перелистывая страницы и время от времени отхлебывая, из поставленного рядом с ним на передвижной столик, бокала в форме кубка времен царской династии 19 века.
Кто может проще и лаконичнее так излагать, как эти чертовы писаки, у кого вместо вина или кофе всегда в стакане пойло для немецких и австрийских таверн, кривляясь и создавая впечатление начитанности, проговорил гость и, закрыв глаза, внезапно откинулся на спинку кресла.
На его бледном лице появились ярко-прорисованные капилляры, а на губах белая полоска слюны как от отравления ядом желтой гадюки.
Сценарист аккуратно вытащил из его рук, зачитанную до дыр, рукопись, положил на тот же столик, отодвинул от гостя Потрогал левую руку у запястья, там где пульс. Ничего не понял. Но не растерялся и открыл пальцами закрытое веко. Обрадовано потер свои руки и вздохнул.
«Неужели и на том свете так горячо желание найти себе дело? Зачем я затеял этот маскарад с убийством? Все равно, он так плохо выглядел, не стал бы возражать против эксгумации своего тела, чего мне совсем не хотелось бы. Следовательно, оставим все, как есть и займемся делами. Стоит задуматься о выносе тела в кладбищенский сад и захоронении там, рядом с вишней Его неусыпное внимание к моему образу жизни и разбирательствам едва ли сравнимо с братской любовью. Слишком интеллектуален его образ мышления. Хотел всего и сразу», такие рассуждения завели бы в тупик любого здравомыслящего гражданина.