А потом она догадалась, что эта ее способность, ее привилегия, ее счастье перешло, видимо, «по наследству» Ванюшке. Она стала замечать, что он вдруг замирал, как будто задумывался. В эти моменты он словно исчезал. И она считала, что он на самом деле исчезает разлетается на миллионы разноцветных осколков и переносится туда, где ей самой, видимо, уже не суждено будет побывать. Теперь его очередь. Теперь ласковый ветерок будет трепать его волосы. Он, видимо, там нужнее
И чем старше он становился, тем чаще случались такие моменты его «исчезновений». Даже слишком часто. Алена как-то подумала если так пойдет дальше, то чем же это закончится? Он исчезнет окончательно? Перенесется туда навсегда?
Иногда Алена начинала пристально разглядывать Ивана на кого он похож? И в очередной раз приходила к выводу да ни на кого. И не знала, расстраиваться или радоваться из-за этого. Нет, можно было, если постараться, насобирать «с миру по нитке» уши от бабушки Любы, нос от дедушки Юры, губы от самой мамы Алены А глаза, например, от бабы Гути. Вернее, от «прабабы» Гути. Алена упорно пыталась найти в его облике хоть какую-нибудь подсказку, какой-нибудь намек кто же он такой все-таки, ее Ванюшка, откуда он взялся. Если сказать проще и конкретней кто же его отец
Все это время она испытывала двоякие чувства. С одной стороны, Ванюшка был ее сыном. Ее кровинушкой, ее частичкой. Любимый сынок, в котором она души не чаяла, которого была готова лелеять и пестовать. Растить, воспитывать. Переживать вместе с ним радости и невзгоды. Пойти хоть на плаху, хоть на голгофу. Но С другой стороны, это был не ее сын. Она не могла отделаться от впечатления, что ее просто использовали. Как суррогатную мать. Она выносила и родила чьего-то ребенка. Зачем? С какой целью? Кто он? Чей он? И, наконец, почему именно она? Ответов на эти вопросы все равно не было. Никто ей не отвечал. Никаких намеков не было. никаких подсказок. Только когда она думала об этом, сразу начинала нещадно болеть голова, словно кто-то подавал ей сигнал: «Алена, не мучайся этим. Всему свое время». И она для себя решила пусть Ваня будет просто ее сын. Только ее. Нет отца и нет. Мать-одиночка. Таких много. Решить-то решила, да только мысли никуда не исчезли.
И как-то она поделилась ими с дядей Геной. А с кем еще? Он был единственным близким человеком рядом с ней. И она была уверена, что если кто-то и может ее понять, так это именно он. И не просто понять, но и помочь. При этом не только советом, а конкретными действиями.
Дядя Гена, мы же в двадцать первом веке живем! Неужели никто не может сказать точно и определенно? Не на уровне сплетен, предположений, домыслов. Религиозных предсказаний и легенд. А по-научному. Кто его отец и как это все получилось
Что уж тут кривить душой его самого это очень интересовало. Он просто не знал, как обо всем этом с Аленой заговорить. Может быть, ей эта тема будет неприятной? Или запретной. А тут, если уж она сама начала
И Соболевский поднял какие-то связи, каких-то знакомых.
Алена не знала, каких усилий ему это стоило, но пару месяцев назад в их далекое захолустье приехал специалист. Вернее, они выезжали на материк для встречи с ним. Так как связи у дяди Гены, учитывая профессию и карьеру, были «специфическими», то и специалист оказался достаточно «специфическим». Лучший профессионал. В области судебно-медицинских экспертиз.
И, как заверил ее дядя Гена, специалист он на самом деле был экстра-класса, причем именно в этой сфере генетических исследований.
Если уж они ничего не обнаружат, то никто ничего не найдет
Алена как-то сначала не обратила внимания на многозначительное «они».
Игорь Моисеевич оказался совершенно седым старичком. Или не старичком? Соболевский потом ей сказал, что тот был гораздо моложе его. А самого дядю Гену называть «дедушкой», как, в принципе, было бы, наверное, правильнее, у нее язык не поворачивался. Пусть тогда и Игорь Моисеевич будет не «старичком», а «дядей». А настолько пожилым, так скажем, он ей показался, скорей всего, из-за седины своей. Работа в судебной медицине, судя по всему, не сахар. Она только представила возможные подробности его экспертиз, и ее аж передернуло. Поседеешь тут. Или из-за его поразительного спокойствия, медлительности, даже заторможенности. Хотя это, возможно, тоже следствие «специфики» работы, которая требует аккуратности и не терпит суеты.
И что за необычное имя, вдруг подумала она папа Моисей назвал сына исконно русским именем Игорь? Или это не совсем русское имя Игорь
Но ей не дали поразмышлять на посторонние темы Моисеич открыл свой большой белый чемоданчик. Дело происходило в местном управлении полиции. В жутком кабинете с надписью «криминалистическая лаборатория». Алену с Ванюшкой завели внутрь, вокруг забегали-засуетились какие-то люди в светло-салатной спецодежде.
Моисеич, видимо, был известным человеком в своих кругах. Даже здесь, за тысячи километров от родного города, опытного эксперта все знали и послушно выполняли его указания. И в самом деле, каких же, наверное, усилий стоило Соболевскому организовать для него командировку в этот далекий край.