Однажды в парке боевых машин, где строили два бокса для хранения танков, не относящиеся к объектам боевой подготовки, за которые отвечал заместитель командира, но всё равно «висевшие» на Симонове, его нашёл генерал и приказал принять полк и исполнять обязанности, до завершения планирования. Новый командир полка, взамен уехавшего в Германию подполковника Заводского, почему-то никак не мог добраться до Сибири, и чудесным образом растворился в громадных коридорах управления кадров Министерства обороны. Но и после завершения планирования начальником штаба майором Икимовым, ничего не изменилось все как-то привыкли к установившемуся порядку, он многих устраивал. Так и пришлось Симонову принимать новый набор курсантов, учить командиров танков, наводчиков орудий, и механиков-водителей. И сегодня выпускать в войска обученными специалистами, ефрейторами и младшими сержантами.
Полк в полном составе застыл на плацу. Здесь собрались и те, кого учили, и те, кто учил. Под звуки оркестра, вынесли и попрощались со знаменем. Прошли торжественным маршем под «Прощание славянки», перед командиром полка. Симонов знал, что с большинством из выпускников ему, скорее всего, никогда больше не придётся встретиться. Завтра они разъедутся в разные уголки страны, в другие полки и дивизии. И потом, сколько бы лет не прошло, где бы они ни жили, в памяти этих людей, он всегда останется командиром «учебки». Хотелось бы надеяться, что эта память будет доброй! Но, в отличие от счастливых выпускников, Симонов также знал номера команд, и так, называемых «покупателей», которые, в обстановке особой секретности, повезут эти команды в таджикские и узбекские города. Где этим, по сути ещё подросткам, только перед посадкой в самолет, объявят, что летят они в Афганистан. Чудовищная мясорубка никому не нужной войны работала на полную мощь, унося жизни ещё не любивших, совсем юных, не успевших насладиться жизнью мальчишек. По какому-то дьявольскому приказу, на смерть отправлялись, в основном, представители славянских национальностей русские, белорусы, украинцы. Хотя, какая разница, в русском доме, или украинской хате, в узбекском кишлаке, или горном ауле, забьется в судорожном крике несчастная мать, получившая в военкомате, взамен живого сына, зловещий «Груз-200». Никогда не обнимет она того, кому дала жизнь, кого с любовью баюкала ночами, кого, с материнской нежностью, первый раз повела в школу. Кого с гордостью и надеждой провожала в армию, и кто теперь, лежит в этом цинковом гробу, с окошечком на месте лица. И к кому нельзя притронуться ласковой материнской рукой, в последний миг перед погребением. По воле и прихоти кучки дряхлеющих партийных старцев, судорожно цепляющихся слабеющими руками за жизнь и власть, отдавали не существующий долг, неизвестно кому, лучшие сыны страны. Отдавали самой тяжёлой ценой своей жизнью!
Гибли чьи-то не любившие женихи, не состоявшиеся отцы, не состарившиеся сыновья!
Осень 1981. Сибирь
Окружной учебный центр.
Приближался очередной выпуск курсантов. Как обычно в это время, два раза в год, майор Симонов выезжал на окружной учебный центр с выпускниками первого учебного танкового батальона. Батальон готовил командиров танков и наводчиков орудий, в этом году, впервые, обе командирские роты были укомплектованы выпускниками гражданских высших учебных заведений. Грамотные, дисциплинированные курсанты, в будущем умелые командиры, старше своих сослуживцев по возрасту, с некоторым жизненным опытом, способные руководить людьми.
На окружной полигон выезжали стрелять плановую штатную стрельбу боевым снарядом из танков Т-55 и Т-62. Излётное пространство танковой директрисы в посёлке, где дислоцировался полк, не позволяло выполнять эти упражнения дома. Сразу же за этой стрельбой, курсанты сдавали практическую часть экзамена по огневой подготовке, выполняя зачётные стрельбы.
Плановые стрельбы закончились, подразделения готовили боевую технику и полигон к экзаменам. Симонова неожиданно вызвали в штаб учебного центра. Батальон, регулярно выезжая на чужой полигон, старался жить автономно, не связывая себя хозяйственными делами со столовой и кухней полигонной команды, а также с землянками для проживания личного состава. Из горького опыта зная, что сданные на склад продукты, будут на половину растащены местными прапорщиками, а кухонный наряд от «учебки» будет кормить и своих, и весь полигон. Никогда не ремонтируемые землянки, по окончанию проживания, невозможно будет сдать, там придётся делать полный ремонт. Поэтому батальон жил в поле. Командир батальона, умудрённый опытом подполковник Кузнецов, за долгие годы командования, создал всё необходимое для нормальной жизни подразделения автономно. В батальоне были большие, утеплённые, брезентовые палатки, на каждую роту. Своя электростанция, три прицепа-вагончика для офицеров, и большой прицеп, где проживали комбат и Симонов, одновременно служивший штабом. На время выезда, снимали с хранения полевую автокухню и машину водовозку. Все эти кибитки, имущество, полтора десятка танков, автомобили, курсантов, солдат и офицеров, перевозили эшелоном до станции выгрузки.