Мне пришла в голову светлая идея, сказал Минц. А что, если лишить исчезающих несчастных тварей тех качеств, из-за которых на них охотятся? Суматранский носорог гарантирует сексуальную силу лишим его рог этого свойства! Редкие киты лакомство, перелетные гуси объедение! Пускай они станут невкусными и даже вредными! Ведь самим-то животным плевать на то, вкусные они или нет. Ведь вам, девушка, не столь важно, сладкая ли вы на вкус для людоеда?
Моника Эстергази хлопнулась в обморок. У нее было живое воображение, и ей представилось, как ее кушают.
Невероятно! заявил председатель. Я не верю! И при чем тут шкурки горностаев?
Как только газеты и телевидение разнесут слух о том, что мех горностаев так непрочен, что мантия облысела за несколько минут, желающих пристрелить горностая убавится.
А бронежилеты для горилл? спросил испанец. Ведь их никто не ест.
Но убивают. Еще не перевелись горе-туристы и просто бандиты. Пускай у горилл будет возможность защититься.
Кстати, добавил Александр Грубин, мы тут разработали систему защиты для шимпанзе. Хотим раздать им газовые пистолеты
Или огнеметы, заметил Савич.
Вы с ума сошли! Вы тоже арестованы! крикнул вице-маршал.
Я? удивился Савич. Арестован? Вы не скажете, за что?
Разумеется! За превышение пределов необходимой обороны животного мира.
Попрошу пригласить адвоката, сказал Савич. И немедленно. Пока вы не докажете, что я в корыстных целях нанес вред человечеству, я останусь на свободе и буду бороться. К тому же учтите, что наша беседа транслируется на весь мир с помощью экологических организаций и партий «зеленых». Только попробуйте меня арестовать
Председатель удивленно обернулся к полковнику Киму. Все же этот конфликт происходил на территории его ведомства.
Ким был в растерянности.
Даже и не знаю вздохнул он. Может быть, мы немного погодим и наладим над этими общественниками постоянное наблюдение? Будем собирать факты и контролировать их деятельность.
А что! Неплохая мысль! обрадовался председатель. Как любой руководитель, он всегда предпочитал, чтобы ответственность взял на себя кто-то другой. Но учтите, коллега, что вам придется этим заняться вплотную. Вот именно вплотную!
Полковник Ким покорно опустил лысеющую голову со слишком прямым пробором, что выдавало его скрытое тщеславие по утрам он проводил полчаса с расческой в руке, чтобы добиться геометрической точности пробора.
Уходя, председатель поманил Кима в коридор и там жестко и требовательно произнес:
Не спускать глаз! Я им еще не до конца поверил! В случае чего спросим с вас строжайшим образом!
5
Сначала улетели на большом вертолете в сопровождении «акул» члены коллегии Интерпола.
Затем Корнелий Удалов вернулся в кабинет к Минцу.
Минц был задумчив.
Корнелий подумал, что причиной задумчивости был полковник ФСБ в штатском, что сидел на диване в углу кабинета и молчал.
При полковнике заседать не было возможности.
Так что постепенно все участники операции «Зеленый шум» разошлись по домам, чтобы собраться завтра поутру.
Последним уходил Удалов.
Минц вышел его проводить.
Лев Христофорович, попросил его на прощание Корнелий Иванович, главное, не выдавай ему источников финансирования. Они об этом знать не должны.
Я постараюсь, Корнелий, сказал Минц.
Он знал, что Удалов не имеет представления о финансировании грандиозной операции.
Дверь за Удаловым закрылась.
Дверь за Удаловым закрылась.
Чем он так обеспокоен? сверкнул бирюзовыми глазами полковник.
Беспокоится, откуда у меня деньги на спасение фауны.
Ох и копает твой Удалов! Может, ликвидировать его?
Ким Никитич! возмутился Минц. Даже лысина вспотела. Попрошу не лезть в наши дела!
Кто платит, ответил полковник, тот и заказывает музыку.
Но ведь я к вам не обращался. Вы сами предложили!
Без наших денег ваша глупая затея рухнула бы в первый день, сказал полковник.
Вы оказались первыми
У нас всюду свои люди. И неглупые люди. Они знали, куда доложить, а мы, наверху, знали, что перспективно. Вот и взыграл в нас свойственный чекистам гуманизм.
Мы не беспризорники, сказал Минц. А вы не Макаренко! Если наша программа по спасению фауны закроется, вы первый вылетите с работы. Я вам это гарантирую.
Наглый полковник несколько сбавил обороты.
Мы оба, сказал он, заинтересованы, чтобы все осталось шито-крыто. Вы думаете, вас друзья погладят по головке, если узнают, на чьи деньги вы спасаете своих носорогов?
На народные!
Без демагогии, профессор! Эти деньги народ отдал нам, его защитникам.
А вы их пожертвовали нам, чтобы с нашей помощью проникнуть в чужие страны. Чтобы прикрепить микрофоны к китам-полосатикам, американским кондорам, суматранским носорогам и даже герцогу Мекленбургскому. Вам нужно было залезть в швейцарскую форель, пометить французских соловьев и тайских певчих сверчков!
Вы возражаете?
Я не возражаю, сказал Минц, до тех пор, пока вы не мешаете нам спасать редких животных! Я хочу, чтобы гориллы отстреливались, а носороги совокуплялись. А вы подслушивайте, только Удалова не трогайте!
Ну и рискуете же вы, профессор, вздохнул полковник.