Вот трусливые твари, бормотал себе под нос Алеф, неужели среди вас не найдется ни одного отчаянного парня?! Где же ваша воинская гордость и доблесть? Сидите, поджав хвосты в своих инфернальных норах и боитесь нос высунуть! Эх, если бы ни приказ свыше, который мне не позволяет нарушать долг воина, давно бы завернул в шрастры и поджег ваши логова! Что за коллаборационистская политика руководства! Равновесие они боятся нарушить, когда враги сплошь и рядом его нарушают! Врага надо бить на его территории, а не ждать, когда он очухается и ударит с удвоенной силой! Впрочем должен признаться, мы, нифилимы, только этого и ждем. Прежние были дики, наглы и шумны, но биться, удерживая строй, как следует не умели, не велика была честь нам, ангелам, разбить эту неорганизованную ораву отморозков! Вот если им на смену придут хорошо организованные войска обученных бойцов тогда другое дело, тогда это будет настоящая война, а не бестолковая куча-мала! Эх, размечтался! Я уже со счета сбился, какой по счету дозорный облет совершаю без единого происшествия! Так, часом, и рубиться разучишься! Что толку в этих тренировочных учениях только реальный бой воспитывает истинные навыки бойца, а реальный бой я уж и забыл, кода последний раз тут происходил. Да и, похоже, не предвидится в обозримом будущем.
Как знать, были ли эти мысли предчувствием, что на этот раз дозорный облет не закончится краткой пометкой в дежурном журнале «дежурство прошло без происшествий», либо сами мысли гордым вызовом разносящиеся по всему эфиру ближайших астральных колец спровоцировали чью-то уязвленную демоническую гордость на отчаянную попытку наказать бахвала, тем не менее, не успела стихнуть последняя фраза, прозвучавшая из уст нифилима, как тут же его шестое чувство что-то вроде боковой линии у рыбы ощутило, что где-то неподалеку скрипнули петли пропускных ворот ближайшего шрастра-плацдарма (разумеется никаких петель не было и в помине, но само ощущение казалось сходным).
Ого! колыхнулось предчувствием бесплотное сердце Алефа, похоже, на ловца и зверь бежит!
В первый момент Алеф хотел поступить, согласно уставу, то есть вызвать подкрепление, поскольку демоны никогда не совершали вылазку в одиночку, но тут что-то остановило нашего нифилима, поскольку следом за ощущением скрипа петель, он не почувствовал выхода в буфер большой враждебной массы, что всегда ощущалось, как нарастающий гул и топот бесчисленных копыт. На этот раз агрессия если и была, то какая-то не характерная, словно бы изысканная что ли, нифилиму непонятная, и вместо гулкого топота конной армии слышен был только одинокий приближающийся стук копыт стремительного скакуна. И когда этот одинокий всадник показался в черном пространстве буфера, у нифилима вырвался вскрик удивления: на черном крылатом коне, с горящими яростным огнем глазами, скакала прекрасная всадница в черных, как и масть коня, доспехах, каковые были красивы, изящны и лишь подчеркивали стройность фигуры и большую чувственную грудь. (Разумеется в астрале доспехи носили чисто декоративную функцию, но у асуров они были уродливы и носили устрашающий характер). Голова всадницы ничем не была покрыта, хватало облака развивающихся льняных волос, которые странно контрастировали с прекрасным смуглым лицом то ли мулатки, то ли индианки (которых, разумеется, на свете еще не существовало). Впрочем шлем был пристегнут к луке седла. Все это Алеф разглядел с огромного расстояния, поскольку зрение его работало, как мощнейший оптический прибор, и облик неожиданного противника нифилима крайне удивил. Мало того, что противник оказался в одиночестве (впрочем коня можно было учесть, как второго противника), а демоны всегда нападали скопом, правда не организованно, не имея в своем арсенале хитрых тактических ходов, но более всего нифилима удивило то, что от образа его противника веяло мрачной эстетикой прекрасной амазонки да и конь казался по-своему красив. Это было чем-то новым, до этого асуры прибегали исключительно к тактике устрашения, да и выглядели этакими до зубов вооруженными троллями, гоблинами, гарпиями, змеями и химерами в зависимости от того, антропоморфный или зооморфный компонент преобладал в их облике. К тому же и женский человеческий образ являлся чем-то новым на полях сражений между духами сил Тьмы и Света. Впрочем оценить женскую красоту и притягательность с человеческой точки зрения нифилим не мог: он был бесполым астральным андрогином, хоть и выглядел вполне по человечески, правда с двумя условными крыльями за плечами. Тем не менее чувство красоты и гармонии ему было присуще, хоть и не связанное с какими-то сексуальными проявлениями, как и чувство уродливого и отталкивающего, а отвратительный облик демонов-асуров возбуждал в нем ярость и воинственность многократно. Но воевать с красотой пусть даже и явно демонического заряда было для Алефа чем-то новым, к тому же нифилим хорошо чувствовал разные виды энергий, а это существо однозначно не было средоточием примитивного карроха нет, в нем угадывались и светлые тона, едва уловимые следы сиайры, правда находящиеся в скрытом и подавленном состоянии.