Да говорите же! Алло! Кто там? Вас не слышно, требовательным тоном произнесла она.
Мы еще поквитаемся, дорогая, приятных снов, раздался скрипучий голос, и телефонная трубка захлебнулась короткими гудками.
Кто там? Это Олег? зычный баритон Маргоши вывел из оцепенения Яну.
Да нет, все еще пытавшаяся найти хоть какое-то объяснение странным словам телефонного незнакомца ответила Быстрова и, воинственно тряхнув челкой, добавила. Похоже, какая-то сволочь вздумала нам угрожать.
В задумчивости она вернулась в гостиную, присела на краешек дивана и взяла в руки толстый иллюстрированный журнал, чтобы отвлечься от тревожных мыслей, навеянных телефонным звонком.
Думаешь, это Могиленко из-за границы звонил? Понял, кому обязан бесславным концом своего кладоискательства? Все хочет нам отомстить? высказала предположение Пучкова, закончившая просмотр телефонной книги с отрицательным результатом и теперь жаждавшая общения.
Кто знает, кто знает, еле слышно произнесла Яна, человек в телефоне что-то проскрипел угрожающее про сны
Про какие еще сны? удивилась Марго.
Если бы я знала, начала было Яна, может быть, про те, в которых снятся монахи, но развить свою мысль полностью ей не удалось, потому как теперь уже кто-то настойчиво звонил в дверь.
Ты это, там поосторожнее, в «глазок» посмотри, прежде чем открывать, предостерегающим тоном крикнула вышедшей снова в коридор Яне Маргоша.
Глава 2. Убийство
Но опасения Маргоши оказались напрасными. На пороге стояла соседка с седьмого этажа, Татьяна Заваленко, симпатичная белокурая женщина лет сорока с небольшим. Всегда приветливо улыбавшаяся при встрече, теперь Татьяна была непохожа сама на себя. В ее полупрозрачных голубых глазах застыли ужас и отчаяние. Зрачки сузились так, что их почти не было видно. Беспрестанно хлюпая носом, Заваленко старалась не давать волю эмоциям, но это не удавалось ей, и слезы градом катились по бледным щекам.
Яночка У меня Кошмар Яна, помоги! наконец выпалила она и, прислонившись к дверному косяку, зарыдала в голос.
Да что случилось, Тань? забеспокоилась Быстрова. Да ты входи, входи, сейчас мы обо всем поговорим. Видя, что соседка продолжает плакать, она силой впихнула ее в квартиру и осторожно провела в гостиную. Подав знак всполошившейся Маргоше, Яна усадила плачущую Заваленко на диван, налила ей стакан воды и нарочито спокойным тоном произнесла:
Танюш! Сейчас же успокойся и членораздельно расскажи нам, что произошло. Объясни, почему ты рыдаешь. А мы с Маргошей постараемся тебе помочь.
У меня, начала прерывающимся от рыданий голосом Заваленко, я я, кажется, убила Леню.
После чего силы оставили ее, и она без чувств сползла с дивана на пол
Яна и Маргоша кинулись поднимать бедную женщину. Яна сбегала на кухню за нашатырем.
Через несколько минут Татьяна пришла в себя, обвела туманным взором комнату и прошептала, заикаясь:
Яночка помоги, пожалу-у-йста Ты же все можешь
Быстрова недоуменно пожала плечами и с сомнением спросила:
Ты действительно уверена в том, что убила мужа?
Да, не совсем уверенно произнесла та. Кажется, я Больше вроде бы некому.
Ну, это еще как сказать, с облегчением фыркнула Маргоша. Думаешь, что у твоего мужа врагов никаких не было? При его-то работе?!
Супруг Заваленко, весьма предприимчивый коньюнктурщик и бывший комсомольский вожак, ухитрился несколько лет назад «перестроиться» вместе со страной, и теперь работал заместителем директора московского филиала одного из мировых брендовых предприятий, производящих продукты питания. Маргоша, считавшая, что активный комсомолец, ставший бизнесменом, запросто мог нажить себе смертельных врагов и за пределами семьи, своим риторическим вопросом хотела дать шанс на спасение пребывающей явно не в себе Заваленко. Но та, видно, не разглядела «спасительную соломинку» и, всхлипнув, возразила:
Супруг Заваленко, весьма предприимчивый коньюнктурщик и бывший комсомольский вожак, ухитрился несколько лет назад «перестроиться» вместе со страной, и теперь работал заместителем директора московского филиала одного из мировых брендовых предприятий, производящих продукты питания. Маргоша, считавшая, что активный комсомолец, ставший бизнесменом, запросто мог нажить себе смертельных врагов и за пределами семьи, своим риторическим вопросом хотела дать шанс на спасение пребывающей явно не в себе Заваленко. Но та, видно, не разглядела «спасительную соломинку» и, всхлипнув, возразила:
Но в квартире-то были лишь мы одни.
Ты что, хочешь сказать, что, Яна споткнулась на полуслове, убитый тобою Леонид сейчас находится в вашей квартире?
Да-а! почти что радостно и нараспев сообщила соседка и обвела полубезумным взором гостиную. Потом вдруг икнула и снова залилась слезами:
Мамочки-и-и! Что же теперь будет-то?!
Погоди, Татьяна, прервала ее Быстрова, ты милицию-то уже вызвала?
Нет, прошептала одними губами соседка. Я боюсь.
Раньше надо было бояться, проворчала Маргоша, сползая с дивана и кутаясь в мохнатый плед. Но, поймав на себе сердитый взгляд Быстровой, умолкла. Потом, поправив съехавшие на нос очки в золотой оправе, деловито добавила: