Лейтенанту Михаилу Платонову казалось, что эти семь лет длятся целую вечность. Он стоял посреди аппаратной, и вглядывался в мрачную бездонную даль космоса, в ту сторону, где находилась Земля. Аппаратная представляла собой залу десять на десять метров с пультом управления станции и другими приборами, накрытую сверху прозрачным куполом. Этот купол был абсолютно невидим, и каждому, кто оказывался в аппаратной, казалось, что над его головой начинается открытый космос.
Тридцать один день назад с Земли поднялся космический корабль «Архангельск», который должен был лететь к «Радуге». Несколько дней спустя после отлёта «Архангельска», сообщение об этом пришло на «Радугу». О цели полёта в сообщении не указывалось. Платонов начал волноваться: обычно космические корабли преодолевали расстояние от Земли до «Радуги» в среднем за тридцать дней, а тут пошли уже тридцать вторые сутки со дня отлёта, а от «Архангельска» не было никаких вестей. В течение недели Иваницкий и Платонов безрезультатно пытались выйти на связь с «Архангельском». Маршрут был опасен и с «Архангельском» в пути могло случиться всё что угодно. Неприятности на этом маршруте уже случались: три космических судна не долетели до созвездия Песочных часов, пропав без вести; два исчезли на обратном пути: один бесследно, второй нашёлся только через полгода.
Лейтенант Платонов был среднего роста, крепко сложен, с простыми чертами лица, черными, коротко постриженными волосами. Ему было тридцать земных лет. Одет он был в свободный темно-синий рабочий костюм: рубашку с длинными рукавами и брюки.
Всё ждёшь, Мишель? в аппаратную вошёл Иваницкий, в одних тренировочных и тапочках, с перекинутым через шею полотенцем. Таков был обычный его вид после принятия душа по окончании занятий в спортзале, где он тренировался, изучая по самоучителю карате и айкидо. Он был шире Платонова телом и лицом, но в тоже время имел тонкие, можно даже сказать аристократические черты лица. Длинные, кудрявые, светло-русые волосы он связывал на затылке в небольшой хвостик. Начальство очевидно неодобрило бы эту его вольность, но где оно было? Иваницкий и Платонов не видели своих начальников уже семь лет. Два месяца назад Иваницкому по земному летоисчислению исполнилось сорок два года.
Неужели они погибли? поделился своими печальными предположениями Платонов.
Всё может быть, Миша, поэтому лучше об этом не думать, не терзать себя напрасно.
Родион Анатолич, а, правда, что на «Архангельске» не было нашей смены?
Зачем мне врать? Я же говорил, что послал запрос, и с Земли ответили, что смена прибудет не раньше, чем через год.
Их должны были сменить через два года, после того как они заступили на вахту, но вместо этого каждый раз, когда наступал очередной обещанный конец срока вахты, с Земли приходило одно и то же сообщение: «Всвязи с отсутствием финансовых и человеческих ресурсов, не имеем возможности, выслать вам замену, поэтому вынуждены продлить вашу командировку».
Пойдём лучше посидим в гостиной, предложил Иваницкий.
Пошли. Жалко спиртное кончилось, без него стало совсем скучно.
Может это и хорошо, а то деградировали бы окончательно здесь от пьянства и тоски, а так хоть смогли сохранить здравость рассудка.
На белых стенах гостинной висели картины, в центре стоял овальный стол, сделанный в старинном классическом стиле, в одном из углов находился бар с холодильником.
Вы, какой будете сок? спросил Платонов.
Грейпфрутовый.
Платонов разлил по бокалам соки: себе томатный, Иваницкому грейпфрутовый. Отнеся Иваницкому, сидевшиму за столом, его бокал, Платонов устроился на кожаном диване со своим бокалом.
Опять захандрил? спросил Иваницкий.
Как тут не захандрить, когда нас не могут отсюда забрать уже семь лет. Иногда мне кажется, что о нас просто забыли.
Я не совсем точно выразился. Мне показалось, что ты опять вспомнил о своих опасных замыслах.
А, вы, об этом. Нет. Я уже давно перестал думать об этом.
На «Радуге» можно было произвести на свет до двухсот лучших российских человек, отобранных специальной коммисией, в лаборатории экстренного клонирования, расположенной на нижнем этаже корпуса А. Пробирки с клетками этих людей хранились в специальных холодильных установках, где всё время поддерживалась необходимая для сохранения клеток температура. Эта лаборатория была предназначена для чрезвычайного случая. Если бы возникла опасность уничтожения русского мегагосударства, с Земли на станцию пришёл бы специальный сигнал, и команда «Радуги» после его принятия должна была вывести в лаборатории максимально возможное количество людей и с этими людьми высадиться на ближайшей, пригодной для жизни планете. Это было задумано для того, чтобы сделать всё возможное для того, чтобы никогда не прекратился род русских людей. С «Радуги» можно было высадиться только на Зиму.
Вы, какой будете сок? спросил Платонов.
Грейпфрутовый.
Платонов разлил по бокалам соки: себе томатный, Иваницкому грейпфрутовый. Отнеся Иваницкому, сидевшиму за столом, его бокал, Платонов устроился на кожаном диване со своим бокалом.