Хорошо, кивнул полковник, завтра утром я пришлю за тобой машину с бойцом.
Свет предпочел бы уехать с ним прямо сейчас, но тут уж законы гостеприимства были неумолимы. Ему постелили в этой же юрте. Молчаливая женщина быстро убрала и дастархан, и все, что еще оставалось на нем. Взамен принесла кувшин и таз для вечернего омовения, понял Свет. Он сейчас с теплотой вспомнил еще один шатер, и такие же похожие предметы вечернего туалета еще там, в родном мире. Вспомнил и Халиду, свою первую женщину. Впрочем, его воспоминания прервали самым бесцеремонным образом. В юрту, оставив у порога на толстой кошме ичиги, шагнула наследница Потрясателя Вселенной. Свет только удивлялся, глядя, с какой милой непосредственностью Гульча спасенная им девушка распоряжается всем, что было в темной юрте. В том числе и им самим.
Охотник покорно подставил под тонкую струю теплой воды, которая лилась из узкого горла кувшина, спину, плечи и руки. Потом он решительно отобрал кувшин, и продолжил омовение сам. А Гульча отошла не потому, что стеснялась обнаженного мужского тела, а за другим кувшином. Когда Свет закончил вытираться огромным полотенцем, пахнущим степными травами, девушка стояла рядом, такая же обнаженная. И теперь уже Свет, выплеснув за порог грязную воду, легко подхватил Гульчу, вздрогнувшую всем телом, и поставил ее, словно ребенка, прямо в пустую посудину. Теплая вода потекла по смуглому телу, которое пахло степью, совсем немного лошадьми, а самое главной женщиной, жаждущей ласки мужчины.
Свет удивлялся самому себе он тоже воспринимало действо, которое началось здесь, как должное.
А может, это было предопределено, мелькнула еще одна мысль, в тот момент, когда я просил прощения у Весны; в том числе и за грядущие падения в бездну страсти.
Потом все мысли ушли, было только жаркое тело; покорное и в то же время уверенно ведущее его от одной вершины страсти к другой. Были стоны, и даже крики, которых Гульча явно стыдилась поначалу. Потом ни она, ни Свет не обращали внимания на такие мелочи. Главное им было хорошо вдвоем, в какой-то момент они стали одним целым. А над всем этим чистым праздником плоти снаружи толстой подкладки юрты опять бушевал буран. Словно хозяин этих мест тот, кто был похоронен очень давно сейчас был недоволен тем, что голубоглазый незнакомец бесцеремонно вторгся в жизнь его потомков, прерывая последнюю линию чистой крови
Утро встретило охотника ярким солнцем, бодрящим морозцем и изумленным восхищением обитателей кочевья. Их было не так много Свет насчитал всего шесть юрт, включая ту, в которой он недавно оставил сладко спящую Гульчу. И наверное все они высыпали наружу, чтобы посмотреть, как мастер Дао делает утреннюю разминку. Свет почувствовал, как подбадривавшие его крики разбудили девушку, как она, оставаясь невидимой, выглянула через полог юрты, и замерла там в восхищении. Но ни сейчас, ни потом, даже отъезжая в УАЗике другом, крытым брезентовом верхом он уже не увидел ее. Никакого обещания веруться этой девушке он не давал, а она, скорее всего и не ждала этого. Хотя и послала вслед своему первому мужчине пожелания доброго пути, которое охотник воспринял как теплую волну, догнавшую машину, неторопливо приминавшую снег широкими колесами. Охотник послал в ответ не менее теплое прощание, вместе со словами:
Свет, меня зовут Свет, и я буду помнить тебя, к своему стыду охотник только сейчас подумал, что монголка за всю длинную ночь ни разу не назвала его по имени.
Зато он хорошо пополнил запас монгольских слов в этом скупом на первый взгляд наречии оказалось удивительно много ласкательных эпитетов.
Охотник вдруг хлопнул несильно по локтю водителя. Воин с одной лычкой на погонах понял, послушно затормозил. Свет выскочил из кабины, и замер. Снег, хрустнув под подошвами сапог, тоже не нарушал больше тишины вокруг. Даже УАЗик, двигатель которого замолк без команды охотника, словно вслушивался в пространство. Но только охотнику здесь были подвластны пространство и время. Он почувствовал, что где-то далеко произошло событие, означавшее поворот в жизни огромной страны. И совсем недалеко от того скорбного места сейчас еще сладко спала, быть может досматривая очередной сон о голубоглазом пришельце, Настя Соколова
Ну и что с ней прикажешь делать? генерал поднял глаза на Олега Петровича, и тот поразился.
В серых глазах начальника, всегда спокойных и невозмутимых, сейчас плескалось смятение. Полковник сглотнул комок, внезапно возникший в горле, кашлянул и ответил:
Наблюдать, товарищ генерал. Выполнить свои обещания и наблюдать. И защищать, если понадобится.
От кого?! вопрос Сергей Николаевич задал излишне резко, но Попцов понял эта резкость никакого отношения к предмету обсуждения не имела.
Чем-то генерал был озабочен сейчас значительно сильнее, чем судьбой Анастасии Соколовой, и даже вопросами поимки предполагаемого иномирца.
Желающие найдутся, вытянулся еще сильнее перед столом начальника полковник, вряд ли она долго сумеет держать в секрете, какая сумма у нее сейчас на сберкнижке. Да и камушки эти