Да, кивнул старый эвенк, я нашел ее там, на берегу болота, которое огонь не смог высушить. И больше ничего. Я там был много раз однако, каждый год хожу. Может, меня эта нога к своему хозяину тащит? Но я ее с собой ни разу не брал. Как спрятал ее в тайге, так только сейчас и достал.
Может именно благодаря этим визитам ты, дед, выглядишь так молодо, подумал Свет, вслух же он спросил, почему же ты не отдал ее раньше тем же ученым?
Отец не велел, ответил Чегарен, а три ночи назад он приснился мне, и велел встретить тебя. Ты пришел раньше Однако быстро ходишь. С этим пойдешь быстрее, он кивнул на нарты, к которым был приторочен еще один тюк; две широкие и длинные на полметра длиннее, чем у него самого, лыжи.
Восемьдесят лет ждал, усмехнулся Свет, теперь можно и не спешить.
Нет! возразил эвенк, с шумом втянув в свой приплюснутый нос воздух, беду чую. Никогда сюда огонь не доходил. Нынче дойдет.
Свет повернулся в ту сторону, куда махнул рукой старик и замер. Действительно где-то очень далеко уже зародился лесной пожар, который там некому было затушить. Гектары тайги, которые могут сгореть безвозвратно, кажется, никого не волновали. Здесь, где ни дорог, ни железнодорожной магистрали не было, лес умирал естественной смертью от разных причин возраста, болезней, или огня, а потом вырастал сам. И так было испокон веков. Но тот пожар, который должен был пригнать сюда ураганный ветер, в этих местах еще не видели.
Наши уже ушли отсюда, кивнул эвенк, тебе тоже надо спешить.
Он ткнул пальцем в сухую конечность, которую Свет до сих пор держал в руке.
Что с этим делать будешь, парень? Может, сожжем?
Было видно, что он тяготился ролью хранителя зловещего артефакта, и если бы не воля отца, давно бы сам предал его огню.
Сожжем, согласился Свет, но не сейчас. С его помощью я найду его хозяина. Найду и спрошу, что ему надо в твоем мире.
Найди, кивнул старик, а я ухожу, за своими.
Я тоже тут не задержусь, усмехнулся Свет, ловко упаковывая сухую конечность, думаю, что уже сегодня найду ее хозяина.
Старый эвенк неодобрительно покачал головой, глядя, как охотник увязывает этот сверток рядом с лыжами. Но снега в тайге было всего по щиколотку, и Свет, совсем не собиравшийся отказываться от подарка, решил пусть пока он поносит лыжи; на поводу.
Чегарен все-таки дождался, пока Свет не соберется, и проводил его долгим неотрывным взглядом. Теперь его взгляд выражал одобрение и, пожалуй, даже, восхищение. Потому что никто из его молодых соплеменников не смог бы так быстро скрыться за поворотом звериной тропы. Даже на лыжах. Что совсем уже удивительно старый эвенк, десятки лет гордившийся умением бесшумно скрадывать зверя, теперь увидел, как это гораздо лучше делает чужак. Даже нарты у него не скрипнули по мягкому снегу, словно он Свет знал какое-то слово.
А может, и знает, однако, эвенк покачал головой, и быстро, хоть и не так, как чужак, заскользил меж деревьев подальше от опасности.
Болото Свет отыскал быстро. Оно сейчас подмерзло, стало проходимым вдоль и поперек. Взгляду тоже не было здесь за что зацепиться. За спиной охотника остались бесчисленные трухлявые стволы, поваленные десятки лет назад неизвестной пока силой. Они лежали ровными рядами, и охотнику не составляло труда скользить вдоль них бесшумной тенью. Невысокий лесок, едва пробившийся здесь из раненой земли, мешал передвижению еще меньше. До центра катастрофы до того места, откуда сила брызнула во все стороны, валя вековые гиганты, словно спички Свет не дошел. Он уже видел черные мертвые стволы впереди их не смогли повалить ни ветра, ни годы. Не дошел, потому что, только ступив в это замерзшее болото, ощутил он словно опять оказался в рубке космического корабля. Вокруг опять бушевал океан информации. Здесь тот толстый жгут, от которого Свет сумел когда-то оторваться, и зарождался. Но источника его охотник не видел. И не чувствовал, как ни пытался заставить работать силы, послушные раньше ему.
И тогда Свет одним нетерпеливым движением содрал шкуру с сушеной ноги. Рядом раздался вопль, полный муки. А охотник завел хитиновую конечность над собой в могучем замахе, собираясь обрушить ее на нарты ничего другого, кроме присыпанной снежком жижи, в которую он проваливался совсем неглубоко, смочив только подошвы сапог, не было. Вопль повторился, и перед охотником открылся черный провал, за которым был зал, напомнивший ему рубку «Белки».
Нет, понял он, шагнув в темноту и ощутив спиной, как затянулась дымкой невидимая дверь, в «Белке» было посложнее.
В невысокой пещере здесь не было множества приборов, которые заставляли бегать глаза по панели в рубке космолета. Здесь был всего один прибор, но живой! Тот самый гигантский кузнечик, ногу которого он по-прежнему держал в левой руке. А в правой руке непонятно как уже тянулся острием в гигантское насекомое меч Владимежа. Инопланетянина этот уж точно не был рожден на Земле опутывали жгуты непонятной природы. Самый толстый тянулся из его затылка прямо вверх. Этот жгут был еще и темнее других, насыщенней; он мелко вибрировал, словно с трудом вмещал в себя что-то.