Во как! сильнее, чем прежде изумился генерал.
Вот так, подтвердил Попцов, я сам чуть со стула не упал, когда услышал такое.
И что же цыган подвигло на такой подвиг?
Колдунья. Цыганская колдунья. Сказала, что на этой монете крови и страданий больше, чем во всем их таборе, и велела сдать ее властям, полковник тут же, без напоминаний, доложил, эксперты уже сделали заключение.
И чем же они нас порадовали?
Было видно, что уставший генерал уже ничему не удивится. Однако его брови опять полезли вверх, когда подчиненный начал перечислять:
Монарх, что на ней изображен, исторической науке неизвестен. Язык тоже не удалось расшифровать ни одного слова.
А золото? задал вполне законный вопрос Сергей Николаевич.
Монету мог изготовить даже кузнец поопытней, а вот спектральный анализ пока никто не отменял.
Месторождение, на котором добыли этот металл, нашим ученым неизвестно А что касается времени, когда была изготовлена эта монета
Что с возрастом? генерал чувствовал очередной подвох.
Один ученый-чудак, которого коллеги называют гением, сравнимым с Эйнштейном, уверяет, что эту монету изготовят лет эдак через двести пятьдесят!
Теперь молчание длилось гораздо дольше.
И где теперь нам этого Света искать? спросил, наконец, генерал.
Есть еще свидетель, признался Попцов, он сидит у нас, и тоже рассказывает сказки про инопланетян. Даже без «дозы» умнее оказался, или опытней. Так вот этот Угодин, Владимир Николаевич, сразу после событий трое суток отсидел в вытрезвителе.
И что?
В это же самое время он купил билет в Домодедовском аэропорту и улетел в Красноярск.
Прямо вот так взял и без всякой брони купил? брови генерала взметнулись еще выше.
Прямо так и купил, кивнул полковник, не погружая занятого начальника в кипу допросов, в том числе и очень многих из аэропорта, начиная с его начальника.
Генерал резко встал.
Кажется, я начинаю верить в инопланетян. Вот что, Олег Петрович. Собирайся-ка ты в командировку, в Красноярск. Начальнику областного управления я позвоню сам
Костер едва тлел, создавая под вывороченным корнем огромного кедра почти домашний уют. Раньше в родных краях Свет действительно считал лес домом. После того, как мастер Ли покинул его, молодой охотник все чаще оставался на ночевку где-нибудь вот под таким же пнем. Правда, тогда один бок грел Волк. Охотник вздохнул, перевернув ляжку оленя, нанизанную на черенок, на противоположную сторону. Он не боялся, что соблазнительный запах привлечет сюда хищника. Тигров здесь не водилось, медведи уже залегли в долгую спячку. Ну а если какой и остался бродить шатуном, то опыта «борьбы» с медведями Свету было не занимать. Тем более, что зима только начинала вступать в свои права, и толстые мишки вполне могли продержаться какое-то время на подножном корме.
Самого Света вот уже два месяца кормила тайга. Он не страдал от отсутствия общения; наоборот отдыхал от его избытка. Охотник чуть не вздрогнул, вспомнив бесконечную очередь за билетами в аэропорту. Очередь на удивление спокойно восприняла появление у кассы голубоглазого пассажира с чертежной коробкой и портфелем в руках. Впрочем, пассажиром он стал, только получив на руки билет до Красноярска. Денег едва хватило, и Свет, успешно преодолев со своим режущим, колющим и метающим оружием несколько постов охраны, погрузился с необычной ручной кладью в самолет и уже там немного утолил голод, подчистив все на своем маленьком подносе.
И опять Свет поразился в самолете, в замкнутом пространстве, защищенный и от ветра, и от иных напастей слоем металла, он не ощущал никакого азарта, никакого желания петь, чувствуя вырастающие за плечами невидимые крылья. А ведь скорость аэроплана была несопоставимой с мотоциклетной. А еще охотник почему-то был недоволен, что все сейчас в руках пилотов, и он Свет если что случится
Ничего не случилось, и скоро охотник на последние монеты покупал в магазине две пачки соли и несколько пачек спичек. Еще и на большой пакет сухарей хватило. В сибирскую столицу охотник так и не попал. Прямо из аэродрома он скользнул, никем не замеченный, в тайгу, и очень скоро убедился, что делать огромную дугу, чтобы обогнуть миллионный город, не придется. Потому что он встал спиной к длинной посадочной полосе, которую еще можно было разглядеть за густым подростом, и почувствовал, как далеко впереди земля действительно стонет и корчится, пытаясь вырваться их щупалец невидимого спрута. И на пути к этой арене великой и долгой драмы никаких городов не было. Были деревушки, а потом стойбища каких-то аборигенов, но их Свет старался обходить. Понимал, что и так оставил слишком много следов. В какой-то момент он почувствовал, что к нему протянулась и приклеилась так, что даже мечом не разрубишь, невидимая нить. Начало ее было далеко, очень далеко, но охотник понял, что теперь от нее вряд ли получится оторваться. На след охотника встал другой охотник. И за спиной этого, второго, не было меча. Зато была вся мощь государства.
Ладно, махнул рукой Свет, лови. Дай только дело сделать, за которое Илья Иванович спросит. А там и встретимся.