Все, кирдык, подвел он итог поездке корефанов в Муром, теперь от нас ментовка не отвяжется. Тебе, парень, он повернулся к охотнику, надо бежать отсюда прямо сейчас и подальше.
Свет открыл было рот, но пожилой лесник замахал на него руками:
Нет-нет! Даже не заикайся, куда поедешь! Все равно мы в ментовке все выложим, он повернулся теперь к вставшему со скамьи Сашке, и кивнул ему, да, расскажем! И не спорь я знаю, что говорю. Соловьями будем разливаться, наперегонки. Есть методы Только бы не проговориться о том, откуда ты нам на голову свалился.
Почему, удивился Свет, разве это что-то изменит?
Для тебя, может и не изменит, пожал плечами Владимир, все равно по всей стране будут с пеной у пасти носиться. А нас точно в дурку загонят. А это хуже зоны.
Он вдруг подмигнул охотнику:
Иди, жених недоделанный меряй обновки!
Свет вошел в дом. На его аккуратно прибранной кровати был разложен целый гардероб. Он оглянулся в растерянности на друзей, но те закрыли за его спиной дверь, наверняка надеясь полюбоваться на него уже в праздничном наряде. Костюм, в который он вчера мог свободно завернуться три раза, теперь был впору; как и все остальное. Даже носки на кровати лежали, поглаженные. Охотник вспомнил вчерашний визит Иры Захаровой, Сашкиной пассии, и хмыкнул не зря женщина так долго и пристально изучала его фигуру. Туфли (одетые им впервые в жизни), тоже пришлись впору тут уж, как догадался Свет постарался Угодин. Он же и ахнул первым (может, даже не нарочито), когда охотник, одетый с иголочки, вышел во двор.
Точно жених, обошел он Света с восхищением во взоре, хотя нет! Народный артист. Хоть прямо сейчас на съемочную площадку. А теперь, скомандовал он, марш обратно в комнату и поваляйся так на кровати с пяток минут.
Это еще зачем? быстрее Света отреагировал Суворов.
Он явно обиделся за труды своей начальницы.
А затем, наставительно поднял указательный палец Угодин, что в таком виде на него половина Коврова вешаться будет. Женская. А другая половина зубами скрежетать, от бешенства. Давай-давай обомнись чуток, и лицом не сияй, как золотая монета.
Кстати о золоте, вспомнил охотник, я хотел с вами по-братски
Нет, решительно замахал на него, а заодно и на оживившегося Суворова, все равно отберут. А золото это еще одна статья. Так что давай по-быстрому собирайся, и беги на электричку. Не опоздать бы.
Рядом с мешком Света предусмотрительный Владимир положил немного потрепанный, но вполне солидный портфель, и длинный черный футляр.
Тубус, вспомнил Свет название пустой пока картонной коробки для чертежей, для меча.
Охотника обдало теплой волной благодарности к Угодину. Сам он о мече даже и не вспомнил. Может, потому, что оружие раньше всегда было при нем? Он поглядел с сомнением на кровать, которой здесь тоже не было бы, не прояви заботу лесник. Он не стал бросаться, как предлагал Владимир, в постель прямо в костюме и обуви. Охотник просто провел руками по одежде, подпрыгнул, отмечая некоторой неудобство в еще не разношенных туфлях и подошел к зеркалу, неведомо почему оставленному прежними владельцами. В большом овальном стекле отразился парень, отличавшийся сейчас от миллионов подобных людей разве что широкими плечами да пронзительными голубыми глазами, взгляд которых мало кто смог бы выдержать. Но Свет с собственной фигурой экспериментировать не собирался, так же, как и играть в детскую игру: кто кого переглядит. У него сейчас была гораздо более важная и сложная задача скрыться от представителей местных сил правопорядка. Они, как уже понял охотник, если и отблагодарят его за ликвидацию банды преступников, то весьма своеобразным способом. Он хищно улыбнулся, представив, себе лица тех стражей, что первыми зайдут в старый храм. Его самого чуть не передернуло сейчас. Свет вспомнил, как получив безмолвное согласие старца на стене, он выпустил наружу все, что хранилось в самых дальних уголках его памяти; все, связанное с отвратительными обрядами Узоха. А еще он помнил последний, понимающий взгляд святого, у которого при прощании кровавые слезы текли уже из обоих глаз.
Тубус, вспомнил Свет название пустой пока картонной коробки для чертежей, для меча.
Охотника обдало теплой волной благодарности к Угодину. Сам он о мече даже и не вспомнил. Может, потому, что оружие раньше всегда было при нем? Он поглядел с сомнением на кровать, которой здесь тоже не было бы, не прояви заботу лесник. Он не стал бросаться, как предлагал Владимир, в постель прямо в костюме и обуви. Охотник просто провел руками по одежде, подпрыгнул, отмечая некоторой неудобство в еще не разношенных туфлях и подошел к зеркалу, неведомо почему оставленному прежними владельцами. В большом овальном стекле отразился парень, отличавшийся сейчас от миллионов подобных людей разве что широкими плечами да пронзительными голубыми глазами, взгляд которых мало кто смог бы выдержать. Но Свет с собственной фигурой экспериментировать не собирался, так же, как и играть в детскую игру: кто кого переглядит. У него сейчас была гораздо более важная и сложная задача скрыться от представителей местных сил правопорядка. Они, как уже понял охотник, если и отблагодарят его за ликвидацию банды преступников, то весьма своеобразным способом. Он хищно улыбнулся, представив, себе лица тех стражей, что первыми зайдут в старый храм. Его самого чуть не передернуло сейчас. Свет вспомнил, как получив безмолвное согласие старца на стене, он выпустил наружу все, что хранилось в самых дальних уголках его памяти; все, связанное с отвратительными обрядами Узоха. А еще он помнил последний, понимающий взгляд святого, у которого при прощании кровавые слезы текли уже из обоих глаз.