Старушка видимо была еще и очень любопытной, потому что засеменила за отъехавшим мотоциклом и даже догнала его, когда тот остановился у большой каменной церкви, у которой сохранилась целой высокая четырехярусная колокольня. Уже скрываясь в проеме этого сооружения (двери там давно не было), Свет услышал ее слова, которые старушка обрушила уже на одного Сашку:
Это Троицкая церковь, сынок. Никак руки у людей не дойдут ее восстановить
Полустертые каменные, а потом железные ступени привели охотника на самую вершину колокольни. Церковь и так стояла на пригорке, с которого были видны и граница с Горьковской областью, и с соседними районами Владимирской, а главное речной простор. У Света захватило дух. Он, конечно, видел с высоты птичьего полета (и даже выше) реки в родном мире, но там не было такой живой энергетики. Все внизу мелькало с бешеной скоростью, и чуть слышный гул двигателей «Белки» мешал слушать торжественное молчание воды. Здесь же душу охотника стало заполнять это неслышимое журчание речных струй, безмолвное скольжение большеглазых рыб и
Что, раздался позади могучий бас, тоже пытаешься выглядеть, куда я дубовые пеньки бросал?
Полустертые каменные, а потом железные ступени привели охотника на самую вершину колокольни. Церковь и так стояла на пригорке, с которого были видны и граница с Горьковской областью, и с соседними районами Владимирской, а главное речной простор. У Света захватило дух. Он, конечно, видел с высоты птичьего полета (и даже выше) реки в родном мире, но там не было такой живой энергетики. Все внизу мелькало с бешеной скоростью, и чуть слышный гул двигателей «Белки» мешал слушать торжественное молчание воды. Здесь же душу охотника стало заполнять это неслышимое журчание речных струй, безмолвное скольжение большеглазых рыб и
Что, раздался позади могучий бас, тоже пытаешься выглядеть, куда я дубовые пеньки бросал?
Слова звучали вполне современные, с правильной интонацией и ударениями, но Свет был уверен позади него стоял тот, к кому он и стремился за помощью; по крайней мере, за подсказкой.
Он не стал оборачиваться знал, что никого там не увидит. Еще он знал, что это не галлюцинация, и все вокруг и широкий порыжевший луг у реки, и саму Оку, и даже город заполнила сейчас огромная бесплотная тень души, которая никогда не покидала родную землю.
Здравствуй, Илья Иванович, чуть поклонился в сторону реки охотник, уверенный, что незримый собеседник видит каждое его движение
Здравствуй и ты, Светослав. Вижу, пришел ты за помощью, но не ведаю, чем могу помочь, Свет сделал движение рукой, но не сказал ни слова, потому что ласковый ветерок с Оки словно остановил его жест, силушки у тебя поболее будет, чем у меня вместе со Святогоровой; камень, что хранил мои доспехи, у тебя тоже был Да и доспехи твои, хоть ты и одаривал ими товарищей щедро, великую силу имеют. Вместо калик перехожих явился тебе человек чудной, что разбудил в тебе силу, да направил на путь нужный
Свет понимал эти иносказания и про камень, и про учителя мастера Ли, и все остальные; быть может, Муромец если только Свет сейчас все не напридумывал, читал прошлое в душе охотника? Но вот он перешел к будущему, к тому, что сам Свет пока не видел, но стремился угадать.
А вот Идолище проклятое на твоем пути встретится, и должен ты будешь его победить. Тем более, Муромец за спиной явно улыбнулся, и реку залили яркие лучи солнца, выглянувшие из-за туч, что ты уже дал клятву покончить с ним. И еще
Голос Ильи Ивановича загремел, останавливая попытку изумленного Света все-таки оглянуться, и гладкая речная поверхность покрылась рябью, в которой сразу заиграло солнце:
Недаром ты прибыл в этот мир, на землю моих и твоих предков. Ждет ее великая боль, черная боль. Вот и возьми ее на себя, Светослав, не дай земле покрыться гнойной коростой. А она тебя отблагодарит, парень, по подвигу твоему отблагодарит отправит туда, куда стремится твоя душа
Куда? все-таки повернулся охотник.
На небольшой площадке, на которую уже давно не ступала нога звонаря (да здесь даже веревок от колоколов не осталось, не то, что ценного цветного металла), никого и ничего не было. Лишь сиротливый желтый дубовый листок, неведомо как занесенный ветром на эту верхотуру, лежал на каменном полу. Совсем недавно когда охотник поднялся на колокольную площадку его здесь не было. Да и ветер гулял где-то высоко, ни разу не нарушив безмолвной беседы. А значит
Ничего это не значит, пробормотал Свет, все-таки подняв листок и бережно определив его за пазухой туда, где уже хранилась прядь из гривы Орлика и медальон Весны увы, пустой
Глава 38. Бегство
Назад за руль мотоцикла несмотря на сопротивление Сашки сел Свет. На главный аргумент лесника: «Да у тебя же даже прав нет!», он лишь загадочно улыбнулся.
Есть у меня права, парень, практически неслышно прошептал он, только что получил. Такие права, что не только на территории России действуют.
И Суворов смирился, сел на заднее сидение. А Свет повел мотоцикл уверенно и осторожно, соблюдая все правила дорожного движения, что в городе для такого новичка было делом нелегким. Но новичком Свет был только в глазах Сашки; сам он всю дорогу до Мурома не только глазел по сторонам, да прислушивался к редким репликам Суворова, но и впитывал в себя его мастерство, попутно отмечая огрехи, и исправляя их уже в себе, естественно.