Я согласен вверить твоей защите свой товар, подошел он к необычному стрелку, втайне надеясь, что Свет обойдется не дороже, чем предыдущие четверо.
Он поначалу не мог поверить, что Свет готов сопровождать караван лишь за еду для себя и собаки с лошадью. Они ударили по рукам. На сунувшегося к Свету с подсказкой Би Рослана торговец грозно сверкнул очами, и тот поспешил спрятаться за широкую спину охотника. Почтенный старец сам находился в караване лишь из милости Алмазара.
Охотник ушел было в гостиный двор, когда из конюшни раздался пронзительный крик животного, несомненно, истязаемого чьей-то рукой. Он вопросительно посмотрел на аккуратного старца, и тот улыбнулся.
Увы, сказал он, это единственный соотечественник, который последовал за мной в изгнание.
Он поманил за собой охотника в прохладный полумрак конюшни, где возился давешний парнишка, и Свет разглядел в полутьме рядом со своим скакуном низенькое длинноухое существо мелкую пародию на лошадь. Непонятно было, как этот переросший заяц может нести на себе даже такого небольшого человека, как Би Рослан. В этот момент осел так назвал своего «иноходца» старик снова открыл рот, и Свет поспешил на улицу, невольно потирая уши руками.
Это Дружок, мой ослик, Би Рослан, степенно вышедший вслед за охотником, понял, что тот никогда не видел раньше этих трудолюбивых животных, а там (теперь он махнул в противоположный угол конюшни) стоят мулы нечто среднее между моим «скакуном» и твоим.
Свет лишь покачал головой, разглядев это, как он посчитал, издевательство над природой.
День закончился без происшествий, и Свет, переночевав в маленькой комнатке, к утру был готов выступить в путь. Мулы, сноровисто загруженные двумя грузчиками, оказавшимися дальними родственниками Алмазара, взявшим их из нищей деревушки в услужение практически на тех же условиях, что вчера Света, тронулись в путь. Под ярким светом солнца они оказались вполне грациозными животными, чуть уступавшими статью скакуну охотника. Четверо из этой пятерки мулов несли неведомый, не интересный охотнику товар. На пятого взгромоздился купец. Двое родственников шагали пешком, без труда успевая за неторопливой поступью животных. Волк, проявляя инициативу, появлялся то впереди кавалькады, то позади ее, выполняя свою новую работу.
Первые дни пути от одного постоялого двора до другого оказались не скучными для молодого охотника, внимательно озиравшему окрестности. И все благодаря аккуратному старичку. Би Рослан оказался ученым историком, прославившим летописями свою родину могущественный Рагистан.
Увы, нынешний правитель Рагистана, приумноживший его могущество, столь же решительно разрушил благочестивые прежде нравы рагистанцев. Имя нашего правителя столь же звучно, сколь неблагозвучно, старик первым рассмеялся своему каламбуру, его зовут Нусрат.
Свет не поддержал смеха, поскольку считал, что не имя красит человека, а его дела. Би Рослан продолжил:
Всем хорош Нусрат, если бы только не его страсть к кровавым зрелищам. Веришь ли, в стране почти не осталось преступников. Это конечно благо но какой ценой!
Какой? переспросил Свет.
Каждый шестой день весь город собирается на ристалище огромной арене, окруженной бесчисленными рядами скамей. На арену, забранную решеткой, выпускают осужденного преступника с мечом в руке, с другой стороны хищного зверя.
Какого? заинтересовался охотник.
Тигра, например, ответил старец.
Свет вспомнил старинную гравюру в подземелье Обители; страшного полосатого зверя на ней.
И что потом?
Как что, изумился Би Рослан, что бы ты сделал с таким тигром?
Убил бы его, пожал плечами Свет.
Историк надолго замолчал, изредка бросая взгляды на мощные мускулы охотника и его юное лицо, в котором лишь две вертикальные морщины на переносице придавали Свету более суровый вид. Наконец он продолжил.
Обычно убивает зверь. Преступников не стало хватать, но арена в дни ристалищ не пустует. Я имел неосторожность назвать шахиншаха в своем скромном труде кровожадной гиеной. Другой бы давно принял мучительную смерть на арене. Но Би Рослана, старик гордо выпрямился на своем осле, едва не достав ногами до земли, знает весь подлунный мир. Многие ученые мужи в разных странах называют меня своим учителем. Шахиншах Нусрат прислал мне чистую подорожную, что означает впиши в него своей рукой любой город, за пределами Рагистана.
И какой же город вписал ты в него, почтеннейший Би Рослан?
Историк вытянул из подорожной сумки свиток, и подал его охотнику. Тот развернул лист, скрепленный государственной печатью Рагистана. В главной своей части там, где необходимо было поставить пункт назначения путешествующего ученого подорожная была пуста.
Во многих городах живут мои ученики, повторил Би Рослан, я еще не решил, где остановлюсь.
А есть ли у тебя ученики в Зеленграде?
Да, кивнул ученый муж, там живет один из них, Би Насими.
Тут и он, наконец, задал свой вопрос:
Не будет ли нескромным с моей стороны, юный друг, спросить какая причина сорвала тебя из родных мест? И куда ты направляешь своего коня?
Свет надолго задумался, а потом все-таки ответил всю, или почти всю правду. О Халиде, например, он обмолвился лишь несколькими словами. Был бы здесь Бензир сухие слова охотника обрели бы красочную полноту, заиграли новыми цветами, словно старые, никогда не надоедающие сказки.