А как же иначе ведь слово «однополчанин» навеки осталось для отца одним из самых главных в жизни! Ведь именно они, его однополчане, были ему «роднее родных» (С.С. Шульман) долгие годы войны, и именно благодаря им он понял ценность слов «дружба навечно и верность до конца» (С.С. Шульман). И все они, долгие годы собиравшиеся у нас после официальных торжеств, стали нам тоже такими же близкими и родными!
А как же иначе ведь слово «однополчанин» навеки осталось для отца одним из самых главных в жизни! Ведь именно они, его однополчане, были ему «роднее родных» (С.С. Шульман) долгие годы войны, и именно благодаря им он понял ценность слов «дружба навечно и верность до конца» (С.С. Шульман). И все они, долгие годы собиравшиеся у нас после официальных торжеств, стали нам тоже такими же близкими и родными!
Из сохранившейся автобиографии отца можно проследить его военный путь: «В рядах Красной Армии прослужил до 1944 года: сначала в качестве рядового, затем, с марта 1942 года, работал в качестве старшего лаборанта медслужбы Эвакуационного Госпиталя 81, а с 5 сентября 1942 года старшим лаборантом 325 ОИСБ Краснознаменной Мгинской Стрелковой Дивизии».
Вот еще один сохранившийся документ военного лихолетья «Характеристика на лейтенанта медслужбы Шульмана Соломона Самуиловича»: «обладает большим личным мужеством. Выполняя задания командования, неоднократно проводил работу под интенсивным артиллерийским и минометным обстрелом» И вновь данные из сохранившихся военных документов и справок сухие факты Судьбы: «Первое тяжелое ранение получил в разведке боем около Старого Петергофа 28 сентября 1941 года слепое осколочное ранение в правое бедро, второе 2 марта 1943 года слепое осколочное ранение височной области» Ранение было смертельным, но, тем не менее, он выжил и вновь отправился на фронт. Так, с осколком за левым глазом, «прошагал», как любил говорить он сам, до конца дней своих, умудрившись к тому же вернуться с двух «пятачков» живым
Мама же работала в это время во 2-м Медицинском институте, куда ее устроил В.А. Догель. Позднее, вместе с институтом, она «эвакуировалась в город Пятигорск, а затем в город Красноярск» (из автобиографии Р.Е. Шульман). А эвакуировали их по Дороге Жизни, по уже тающему льду
Шла Война, но не забывалась любимая работа, Учитель, любимая кафедра: «Пока Валентин Александрович был в Ленинграде, мы не теряли с ним связь и всегда чувствовали его заботу. Когда он был в Алма-Ате, мы писали ему не только о работе, но и о своих личных делах» (из статьи Р.Е. Шульман «Мой дорогой учитель В.А. Догель»). Отца тоже не раз командировали от медсанбата на родную кафедру для «приобретения лабораторного оборудования».
Но вот и третье тяжелое ранение отца «осколочное ранение левого бедра и тазобедренного сустава», из-за которого он становится инвалидом. Случилось то, что позволит отцу позднее с усмешкой сказать: «ползадницы положил на алтарь Отечества» Но тогда было еще не до шуток: ведь «врачи запрещают работать»! И тут отец в полной мере почувствовал на себе замечательные качества своего Учителя, своего «В.А.», который «не бросал своих учеников в беде» (С.С. Шульман). «В 1944 году, вспоминал отец, я стал инвалидом войны II группы, и врачи запретили работать, особенно они были против научной работы. И в это время в госпиталь г. Рыбинска пришли два письма: от В.А. и его верного ученика, В.В. Дубинина. Письмо В.А. с приглашением в аспирантуру».
Отец, так же как и его учитель В.А. Догель, «не оставлял своих учеников в беде», помогая им во всем и всегда. Впоследствии и ученики отца «в тяжелые годы болезней и потерь на деле доказали, что они настоящие друзья» (С.С. Шульман). Многие из них помогали ему в редакционной подготовке 1-го тома его монографии «Класс Миксоспоридий». Друзей было так много, что трудно сейчас перечислить всех поименно. К сожалению, отец ушел из жизни, оставив этот труд ненапечатанным. И после его кончины пришла помощь. Так, в частности, благодаря его ученику О.Н. Пугачёву, эта монография, написанная отцом совместно с его ученицами З.С. Донец и А.А. Ковалёвой, увидела свет.
А мама в трудное время, как всегда, была рядом с отцом. Бросив работу в Красноярском мединституте, где она проработала «со дня его основания по ноябрь 1944 г. на кафедре биологии: сначала, как старший лаборант, а затем ассистент кафедры» (из Автобиографии Р.Е. Шульман), она поехала преподавать в Рыбинскую фельдшерскую школу. А как же иначе ведь именно в Рыбинске с тяжелым ранением лежал ее муж!
Здесь самое время сказать об одной из самых замечательных черт нашей мамы ее самоотверженной верности и любви не только к мужу и детям, но и ко всем родным и всем друзьям. Впрочем, с того момента, когда появилось слово «вместе», отец и мама были едины во всем. Всегда
В марте 1945-го родители вернулись в Ленинград и сразу начали работать: она лаборантом на родной кафедре, он старшим лаборантом во ВНИИОРХе. А с 1946-го они уже в аспирантуре у своего В.А. По маминым словам, «тогда были написаны мои первые статьи. На всю жизнь у меня осталась память, как он (Догель) учил меня писать». В архиве нашего дедушки Самуила нашлись эти статьи с посвящением «Дорогим родителям» И так же, как В.А. Догель учил их, наших родителей, писать, так и они учили этому не только нас, своих детей, но и своих многочисленных учеников и друзей.