М а к с и м: С этим ты уж постарайся, не допусти схода.
М а р к е л и н: Эх, зарубку я им на память сделаю! Узнают, как Маркелину перечить!
Андрей Шавлухин улыбался, прислушивался к раз¬говору, а сам потихоньку тянул гармошку туда-сюда у себя на коленях.
Т р о ф и м (Андрюшке): Чего ты пиликаешь, играть, так играй бодрея.
М а р к е л и н (Максиму): Максим, рвани-ка!
М а к с и м (взял гармонь, заиграл уверенно и громко запел): Крутится-вертится шар голубой Эх-да! Крутится-вертится да над головой
М а р к е л и н: Брось! Давай лучше «Цветы ЧеКа». (Объяснил всем) Мне его из ЧеКа дали. Маркелину кого попало не дают. Знают Мне наш губпродкомиссар наказывал: не жалей родных мать-отца, когда задания партии выполняешь! И я не жалею.
Максим с шипением сдвинул меха гармони и запиликал, запел, играя своими черными бровями.
На вашем столике бутоны полевые
Ласкают нежным запахом издалека,
Но я люблю совсем иные,
Пунцовые цветы ЧеКа.
Максим пел озорно, легко, вздергивал черную бровь, подмигивал Андрею Шавлухину, который улыбался, глядя, как он играет, как поет.
Когда влюбленные сердца стучатся в блузы,
И страстно хочется распять их на кресте,
Нет большей радости, нет лучших музык,
Как хруст ломаемых и жизней и костей.
Вот отчего, когда томятся Ваши взоры
И начинает страсть в груди вскипать,
Черкнуть мне хочется на Вашем приговоре
Одно бестрепетное: «К стенке! Расстрелять!»
А н д р ю ш к а: Ловко, а! (налил полстакана самогона и протянул Максиму). А с каких лет ЧеКа на работу примает?
М а к с и м: В ЧеКа с улицы не берут. Нужны заслуги перед партией, народом. Поработай в Совете, поглядим, может, и ты удостоишься доверия А работа вам нелегкая предстоит (взглянул Максим на Мишку Чиркуна). Разговаривал я утром с вашим попом. Нашу веру он ни в какую принимать не хочет, будет народ мутить, вот посмотрите. Нелегко вам придется
М а р к е л и н: Отстань ты от попа, чего ты к нему пристал. Он тебя не трогает, и нам не мешает.
М а к с и м (строго): Он наш главный идеологический враг! И ты как коммунист и герой войны обязан это понимать. А ты постоянно выказываешь мягкотелость
М а р к е л и н: Я мягкотел?! Да я этой рукой столько врагов порубал, сколько ты их по жизни не встречал.
М а к с и м: Верю, верю, все мы это знаем На поле боя просто: вот он враг руби его! А в жизни сложнее: глядишь с виду нормальный поп, а заглянешь в нутро смертельный враг. Ты спроси у него про попа, (указал на Мишку). Он с детских лет с ним общается. Скажи, (Мишке), друг нам или враг поп?
М и ш к а Ч и р к у н о в: Да, поп наш известная контра, но народ его любит, верит ему
А н д р ю ш к а (хмельно и со смехом): А что же ты к этой контре сватался. Зятьком попа захотел стать.
М и ш к а Ч и р к у н о в (резко ударив Андрюшку по шее): Остынь! Щенок, голос прорезался!
А н д р ю ш к а: Ты чо! Я ж шуткую.
М и ш к а Ч и р к у н о в: Не шути со старшими!
М а к с и м: Правда, сватался к попу, а?
М и ш к а: По пьянке забрел.
М а к с и м: Ну и как поп, обрадовался такому зятьку?
М и ш к а: Он же не дурак, видит, что я по пьянке, ну и выпроводил
М а к с и м: Да, жесткий поп, сломать его трудно будет. Он мне заявил, что на крест пойдет, но нашей веры не примет. Мне пришлось ответить крест нам организовать не долго.
М и ш к а (хмуро): Будет кочевряжиться, организуем.
В избу входит красноармеец.
М а р к е л и н: Ну как там? Везут зерно?
К р а с н о а р м е е ц: Никто ни грамма не привез
М а р к е л и н: Твою мать! Они запомнят, запомнят Скачи в отряд! Разобейтесь по пяткам!.. Солодков со своим пятком в Вязовку! Ужанков на Хутор! Трухин на Масловку! Ивакин в Крестовню! Юшков в Угол! Быстро по дворам! Кто не сдаст хлеба, забирать всю скотину: овец, коров, лошадей, и гнать к церкви, в ограду. И быстро! Засветло надо сделать. Выполнять приказ!
Красноармеец выскочил из избы.
Е г о р (поднимаясь): Я пойду скажу своим, чтоб сдали
Сцена 6
Изба Анохиных. Мать разбирает козий пух на столе, на расстеленной шали. Сноха сидит на сундуке и вяжет из шерсти носки. Входит Егор.
М а р и я П е т р о в н а: Оратель явился Где отец?
Е г о р: Арестованный Со всем Советом Отпустят Мам, хлеб надо сдать приготовить. Щас красноармейцы привалят
М а р и я П е т р о в н а: У тебя он есть, хлебушек, ты и сдавай! Щедрый какой Где его взять-та. Сами однем кулешом перебиваемся За семенной браться? По¬жрать, а потом зубы на полку? Так?
Е г о р: Ничего рази нет?
М а р и я П е т р о в н а: Глянь, поди, в ларь Пусто! До зернышка выгре-бли. Сроду такого не было.
Е г о р: А как же быть? Они сейчас всю скотину заберуть.
М а р и я П е т р о в н а: Как заберуть? Куда? Кто им дасть?
Е г о р: Не спросють. Приказ Маркелина Собрать в ограду церкви, и держать, пока не сдадите
М а р и я П е т р о в н а: Как же так? Майке телиться скоро
Е г о р: Вот и отелится в снег. Да и с отцом как бы чего если заартачимся
С улицы шум донесся, крики, блеяние овец. Егор глянул в окно.
М а т ь (тяжело опираясь на колени, подошла к окну, посмотрела, перекрестилась): Царица небесная, заступница ты наша, когда жа кончится эта мука! Господи, за какие жа грехи ты нас наказуешь! Чего жа мы сами исть будем, чем жа питаться? Святым духом