Мишка тем временем звонит деду и пытается у него выяснить, в какой именно город направилась Надежда. Дед отвечает на таких повышенных тонах, что я слышу на приличном расстоянии от телефона. Но и он ничего точно не знает.
В общем, суток трое бились мы в истерике, каждый по-своему. Я так очень даже натурально, и дома, и на работе, сын молча дёргая сигарету за сигаретой и терзая Интернет. Он даже спутниковые снимки района боёв откуда-то скачал. Жаль, Надьки на них не разглядеть
Утром двенадцатого позвонила Евгения.
Меньшая, всё, успокойся. Надежда дома.
Я так и села мимо табуретки.
Кто откуда почему
Сейчас отец звонил. Иди к ней, ей там плохо, я выезжаю и буду к ночи.
Выглядит Надежда краше в гроб кладут. В триллере играть с таким лицом. Я её заставила выпить полстакана водки и уложила в постель, но она вылежала минут десять, встала и пошла на кухню.
Дай сигарету.
Ты же не куришь!
Дай.
Она затянулась, закашлялась, бросила сигарету в раковину.
Викуша, они же их убивали Просто так Я сама видела
Ладно, ладно. Всё уже прошло. Всё хорошо. Ты дома
Да не в этом дело! Ты понимаешь Всё так начиналось хорошо. Погода замечательная. Водит Саша виртуозно. Доехали быстро, устроились у прекрасных людей К вечеру решили на горку залезть, закат посмотреть
Сестру помаленьку отпускало. И голос уже другой, без этой безнадёги. Мы с ней выпили ещё по рюмочке, и начала она рассказывать.
Примерно с час мы лезли в гору всё выше и выше, сначала по тропинке среди садов и рощ каких-то красивых деревьев, я из всех только дуб и узнала. Потом был луг с травой по грудь, потом скалы, но несложные даже руками помогать себе не приходилось. Пришли на маленькую полянку, окружённую скалами, вид оттуда был великолепный. И городок виден. Сначала просто так смотрели, потом Саша бинокль достал, стали улицы разглядывать. Здорово, нашла даже дом, где мы остановились. Александр утверждал, что и машину свою во дворе видит. Потом он вытащил примус, маленький такой, как банка тушёнки, сварил кофе, и мы этот кофе стали с ним попивать под ликёрчик. Хорошо было, тепло, уютно И тут на шоссе, что к городу идёт, какие-то вспышки засверкали. А потом и в городке начало мелькать. А ещё через минуту бабах, бабах! Раскаты такие. Я сначала ничего не поняла, а потом смотрю Седов наше барахло быстро-быстро в рюкзак суёт. Дождались, говорит, от этих чурок. Я спрашиваю: «Чего дождались?» А он как заорёт: «Ничего не понимаешь? Война! Собирайся, уходим! Чтоб они сдохли все со своими проблемами»
Как мы на этой тропинке шеи не переломали до сих пор удивляюсь. Бегом до дома добежали, навстречу люди, кто в чём, с какими-то сумками, узлами, дети орут, бабы воют ад кромешный. Какие-то мужики с автоматами, с белыми повязками на руках по улице бегут. Броневик промчался, из пулемета тррр, и женщина упала Вот тут мне страшно стало.
Забегаем в дом всё настежь. Хозяин со старшим сыном с автоматами, какие-то узлы собирают, в подвал бегом носят. В нашей комнате на косяке записка: С а ш а у х а д и т е г о р ы н а с е в и р г а р а н и ц р а с и я Спрашиваем, что случилось они только отмахиваются: э т и Они их даже не называют, вот какая дружба народов Похватали мы документы, да Седов ещё на кухню забежал и что-то из продуктов прихватил. Завёл он машину, и погнали мы. Задело меня малость, что он никого не подобрал, но это уж я потом подумала. А тогда просто страшно было. Ничего не соображала. Радовалась только хорошо, что машина есть, часа два, и граница.
На выезде из города напоролись мы на «этих» Два броневика, солдаты. Показывают, чтоб остановились. Седов только матюгнулся и газу. Почти проскочили, дальше поворот был, но тут они по нам из пулемёта стрелять стали. Колёса в клочья, машина с откоса так и ухнула, до низу докатилась, только мы выскочили как бабахнет! Пламя, дым. Я ещё, помню, подумала как в кино. Солдаты наверху, на дороге галдят, вниз постреляли, но лезть не стали. Там какие-то трубы железные лежали, мы с ним в трубу заползли и сидели, тряслись. Потом потихоньку вылезли и вдоль дороги пошли. Смотрю, а у него чемодан. Когда успел? Идти неудобно, но он его всё равно тащит.
Нагнали на дороге старуху с мальчуганом лет шести. Бабка из местных, на вид лет сто, тащит какой-то узел. Пошли вместе. Бабка по-русски неплохо говорит, всё вспоминала, как в сорок втором году от немцев по горам уходили. Потом как от грузин в девяностом. Потом как в двадцатом ещё от каких-то абреков. Насыщенная, в общем, жизнь. Мальчишка её правнук. Идёт молча, на спине пальтишко в скаточке, а на поясе кинжал, самый настоящий.
Сначала шли по дороге, но потом нас чуть не пристрелили с броневика. Нагнали и давай из автоматов палить. Пьяные, орут что-то Еле спрятались в камнях. Потом бабуля нас по каким-то тропкам повела, шли, пока хоть что-то видно было. Ночевали на куче веток, которые мальчик с Александром нарезали. Кстати, Мишкины заначки в рюкзаке очень пригодились. Нож отличный, спички эти, которые даже мокрыми горят. Укрылись всем, что нашлось, до утра продрожали, поели, что было, да и дальше пошли.