Иванова Татьяна Михайловна - Сестры Кавалеровы

Сестры Кавалеровы

Татьяна Иванова

© Татьяна Иванова, 2016

Надежда

Кратко, точно и совершенно про меня. Вот зеркало в прихожей, а вот я в нём. 7:15, я на старте Такой поэт! И написал обо мне! Аж целых четыре строчки! Спокойно. Главное  не загордиться.

Здорово. Свежий образ. Наши отдельские девки за глаза зовут меня серой мышью Да если с них косметику смыть!

Для мыши я, пожалуй, крупновата. К тому же я терплю-терплю, но могу и лягнуть. В общем, так вернее. Лаконично и ёмко, как у Незнайки.

 Папа, я пошла, пока!

В детстве отец всегда называл меня Надеждой. Не Надей, не Наденькой, ни в коем случае не Надюшей, только Надеждой. Помнится, лет в двенадцать я решила, что я у родителей неродная, тем более что к Женьке он относился куда мягче. А Викушкой занимался всерьёз, зарядку специальную делал А сейчас он вообще избегает упоминать моё имя. В крайнем случае  дочка. Потерял надежду. Надежду сделать из дочери нечто такое, чем можно было бы гордиться. До чего же неистребимо у мужчин это стремление всех переплюнуть!

  Выходите, женщина?

 А да.

 А спереди вас выходят?

(«А куда они денутся Спереди, хм.»)

«Осторожно, двери закрываются» Бр-р-р-бумм! Бросок по коридору, эскалатор, платформа.

  «Да дайте же выйти! Да куда ж вы прёте!!!»  опять кто-то замешкался.

Бр-р-р-бумм! «Осторожно, двери закрываются»

«Восемь утра, а уже такая духота. Асфальт этот калёный. Коробки эти серые. Прямо чувствуется, как от них жаром пышет. Что к вечеру будет, страшно представить. Ну, вот и родная проходная. Сколько уже раз я через неё Двадцать лет. Или двадцать два? Нет, двадцать. Один раз переезжала в другой кабинет. И всё. Зам начальника группы. И начальником не стать до гробовой доски. Не потому, что бестолочь, а потому, что за это надо бороться, а мне противно. Противны эти интрижки, эти копеечные тайны мадридского двора, эти комплоты из дамского туалета Господи, хоть что-нибудь мне здесь нравится, кроме суммы прописью?»

«Ну вот и родное кресло, тренажёр мой геморройный. Так, ещё три минуты, как раз успею восстановить причёску Подмазаться Ну вот, на что-то похожа.»

 Доброе утро, дорогие дамы! Эллочка, вы, как всегда, неотразимы! Таня, я потрясен! Зоенька, здравствуй, деточка! Надежда Васильевна, пожалуйста, ко мне со статистикой.

Это наш Кувалдис. Помнится, ещё Софья Израилевна его так прозвала. За что  непонятно, но приклеилось. Карнеги обчитался  сыплет комплиментами, улыбается во всю пасть. А работать всё равно приходится и за него, и за себя и за того, как говорится, парня. Вот при старухе Софье мы втроём умудрялись справляться со всем, что сейчас делают двенадцать баб во главе с Кувалдисом. И компьютеров этих не было Как их Миша зовёт? А! Глюкодром мастдайный!

 Ну, Надежда Васильевна, вернёмся к нашим баранам. Что у нас с отчётом?

«У нас Это  у нас, у тебя-то будет полный порядок»

 Всё в порядке. За квартал всё обработано, осталась последняя неделя. Всё идет по плану.

 По плану? Хе-хе-хе Ха-ароший у вас план, таварщ Жюков! Так, а это у вас тут откуда?

«Если тебе не ясно, откуда это  что ты тут делаешь? Дурак. То есть баран.»

 Ну ладно, идите э благодарю вас

Дурак, хотя это пережить можно. Но ведь вчера было то же самое. И завтра будет Он же ничего не смыслит в бухгалтерии. Он не знаком с азами экономики. Он не умеет считать. Он путается на «рабочем столе». Роль свою как начальника видит в общем руководстве  ну очень общем Сайентолог, господи прости. Единственная от этого польза  этот наш уголок рекреации, его инициатива и его старания. Настоящая пальма, кофеварка автоматическая. И кофе в соцпакет включили. Где-то вычитал, что это восстанавливает душевное равновесие и повышает производительность труда. Вот я сейчас туда пойду и восстановлю душевное равновесие

Картина маслом. Зойка-то прямо как заяц к своему столу бросилась. В мышь вцепилась, словно утопающий в соломинку. Бедная девочка, запуганная с детства на всю жизнь.

А вот Эллочку не напугаешь. Сколько ленивой грации в этом томном движении ног, плеч и ресниц. С каким презрением к миру она водружает свою безукоризненную фигуру на рабочее место

 Хватит болтать, девочки. Пора за работу. Да и Надежде Васильевне это совершенно не интересно.

И тщательно отработанная улыбка, приоткрывающая чувство безграничного превосходства.

Спасибо, Эллочка, я тебя тоже очень люблю.

И искренняя улыбка, совершенно неотличимая от настоящей. Вот тебе.

«Господи, что я тут делаю? Здесь же не осталось ничего, что я когда-то любила. Поменять работу? Какой смысл? Здесь хотя бы я всё говно знаю, а на новом месте  придётся долго изучать. Да и возраст В какой-то рекламе было что-то вроде в сорок лет всё только начинается, но ведь известно, что бабий век  сорок лет. Лично у меня начаться может только климакс. Единственная приятная перспектива  неумолимо надвигающийся отпуск»

«Об отпуске подумать, что ли? Денег хватит самое большее на Турцию, но там я уже была. Конечно, пляж. Конечно, отель. Конечно, сервис. Но эти молодые турки с алчными глазами Так и вспоминаются Гомиашвили с Филипповым: Дэньга, дэньга давай! Неужели я похожа на женщину, которую за бесплатно никто любить не будет? Нет, на фоне этих альфонс-беев Женькина речка и даже деревенские алкаши здорово выигрывают. Не нужен мне берег турецкий.»