Приобретенная случайно радость семьи первой встретила меня на пороге. Кот посмотрел на меня хитрыми зелёными глазами, потерся о ноги толстой мордой и басовито муркнул приветствие. Пришлось польстить в ответ:
Какой хороший котик.
Это кошечка, крикнула Маля из кухонного облака пирожковых запахов и шкворчащих звуков.
Ага. У кошек не бывает таких толстых лап и загривков. И физиономии у них на боксерские не смахивают.
Марьяна вышла в коридор и, комкая полотенце, задумчиво посмотрела на своё животное. Я отчётливо увидела, как пала завеса иллюзии, которую создал кот, дабы остаться в этой семье. Он заметался, поняв, что обман раскрыт. Его отловили, осмотрели, долго смеялись (по большей части над осмотром ветеринара), но выбросить на улицу животное не решились прошло достаточно времени в этом коллективном помутнении, чтобы успеть привыкнуть к скотинке. Так Снежа превратилась в Снежка одной трезвостью моих суждений.
О том, что на улице холодно, говорили сосны, боящиеся пошелохнуться, чтобы нечаянно не треснула стылая кора, и звезды, которые не светили, а стеклянно мерцали, и особо блестящий наст на сугробах, точнее скованная стужей корка, но более всего дым из трубы большого деревянного дома. Это был не печной горячий воздух, что тепло струится и чуть-чуть греет звезды, нет, это был скорее хвост кометы, стремительно пролетающий в пустом пространстве.
К этому дому меня подбросила все та же Филомена. Оттого, что я была одета не по местному климату, преодолеть сто метров от кромки ледяного озера к ближайшему жилью я могла лишь в облаке ее дыхания. Я терпела, вновь сдавленная когтями поперек туловища в передней лапе Драконихи на уровне ее ноздрей. Филомена дышала на меня, а я терпела, изредка подрагивая ногами непосредственно в момент выдоха. Не то чтобы пахло рыбой, но и свежим бризом это не назовешь. Непривычная к передвижению на задних лапах, Филомена шла медленно, но дышала ровно.
Она поставила меня на крыльцо, толкнула толстым кожистым пальчиком обитую войлоком дверь и, вспорхнув, куда-то подалась. Я не сразу разглядела хозяйку дома, потому что снежный вихрь, поднятый крыльями Филомены, раскружил меня по часовой стрелке на пару полных оборотов. Может быть, именно от головокружения я не поверила собственным глазам, даже поначалу стерла с ресниц мокрую снежную крошку, улучшив резкость.
Девица мое движение не повторила, просто проморгалась, что убедило меня в отсутствии зеркала за распахнутой дверью. И одеты мы были разными сезонами, отчего двойное фото можно было выставлять в рубрике «найди десять отличий». Но с возрастом, ростом, весом, чертами лица и трефовой мастью было все в порядке: для нашего изготовления использовали один шаблон.
Так и будешь выстужать избу? спросила Я, стоящая напротив меня, которая к непредвиденным обстоятельствам адаптировалась быстрее. Вечно Филомена кого-нибудь притащит то птичку, то рыбку. А тебя где она подобрала в таком виде?
Я прикрыла дверь, с наслаждением окунувшись в живое тепло дома, и ответила почти миролюбиво:
В Чистом Поле.
А-а, точно, где ж еще можно раздобыть мою точную копию!
И веришь, Савелий забыл, что сказал мне перед сердечным приступом! Как такое возможно?!
А-а, точно, где ж еще можно раздобыть мою точную копию!
И веришь, Савелий забыл, что сказал мне перед сердечным приступом! Как такое возможно?!
А что именно он сказал-то? переспросила Маля.
Пришлось начать с самого начала.
Я нашла ту записку в архиве мамы. Неизвестная мне Фима в начале прошлого века просила свою сестру отдать ей коробку со своими личными вещами. Там еще питерский адрес был указан. Потом меня послали в Санкт-Петербург в командировку с Савелием, про него я тебе точно рассказывала.
Маля переворошила пласты памяти, относящиеся к нашим разговорам за полгода, и неуверенно предположила:
Программист, что к вам в контору устроился прошлой весной?
Молодец. Так вот. Нас с ним Аня устроила на три дня в квартиру своего знакомого, а потом выяснилось
Что раньше в этой квартире жили, подожди, сестры Фима и Кора, про которых упоминалось в твоей записке! И тебе даже коробку ту отдали, с вещами Фимы, Марьяна восстановила для себя цепочку запутанных событий.
И среди писем я нашла одно послание, которое Фима адресовала некоему Петеньке, своему сердечному другу. В нем она сильно сожалела об упущенных возможностях, потому что Петеньку отправляли на фронт. На случай гибели, они договорились сказать пароль при встрече в следующей жизни «Я твой Ангел», чтобы поскорее узнать друг друга.
Как-то это слишком, невероятно, Маля долго подбирала подходящее слово, подтвердив его хлопаньем густых ресниц. Глаза у неё зелёные, щеки румяные, волосы в зависимости от жизненных целей то рыжие, то блонд.
А я о чем тебе полчаса втолковываю?! Конечно, это невероятно! Вот почему я ушам не поверила, когда Савелий сказал мне этот пароль, прежде чем потерять сознание.
Ты ему письмо читать давала?
Нет! Он сказал, что Маруся от него ушла окончательно, потом стал падать, а когда мы сидели на полу, сказал, что ему приснилось, что мы с ним от начала времен знаем друг друга, но никогда не были вместе. Но в прошлой жизни, расставаясь, договорились, что нужен пароль, чтобы быстрее узнать друг друга при следующей встрече.