Доводится мальчику и спуститься вниз, в глубину возка, в полутёмные лабиринты, напоминающие павильон-аквариум в зоопарке. Там много таинственного, милого или страшного, много шевелящегося, замершего или ползущего, много молчащего или поющего, шепчущего или шипящего Там над клетками, аквариумами и загонами висят старинного вида медные таблички с загадочными надписями по латыни А когда мальчик, выбираясь обратно, бросает над подземелье последний взгляд, ему вдруг кажется, что все решётки, перегородки и стеклянные стенки исчезли, растворились, и всё, что он недавно разглядывал по отдельности, сплелось в общей кутерьме и неразберихе
Все эти посещения возка перемежаются с дорожными приключениями. Иногда мальчику попадается встречный со своим волшебным возком и со своими сказочно обострёнными проблемами. Иногда мальчик проходит через тридевятые царства и тридесятые государства: Библиотечное княжество, Телевизионное королевство, Газетная республика, Дворовое пристанище Иногда он оказывается вовлечённым в ту или иную парадоксальную ситуацию, в фантастическом виде преломляющую ситуацию житейскую. В этих историях то и дело участвует кто-нибудь из обитателей возка, составлявший мальчику компанию в его неутомимом движении по волшебной дороге.
Но вот путешествие подходит к концу. Оно оказалось не иначе как кругосветным ведь калитка сада показалась впереди. Завидев её, мальчик упрашивает Сознателя в последний раз посетить возок, подняться наверх, на палубу, а потом и ещё выше, где так радостно, где всё сливается воедино и вдруг он оказывается в своём саду. А возок, Сознатель, волшебная страна?.. Всё исчезло, но не как Золушкина карета, нет. Мальчик чувствует, что всё это осталось с ним, слито с ним воедино как в гондоле волшебного воздушного шара и что его путешествие будет продолжаться ещё долго
Он снова дома, и его приятель-сосед, вундеркинд в больших очках, выслушав историю, проявляет здоровый скепсис. Неизвестная калитка, впрочем, обнаружилась. Как говорит дедушка, ею пользовались давным-давно, когда из неё можно было выйти к лесу. Потом, когда вплотную подступили соседние дома, её навсегда заколотили. Но калитка эта так и была заколоченной, за ней не было никакой дороги, если не считать тоненькой муравьиной тропки. Отсутствия мальчика никто не заметил, да и времени прошло совсем мало час или полтора. Правда, тот же приятель не мог дозваться его через ограду сада, но это ничего не доказывает: разве нельзя зачитаться или задуматься?..
А мальчик ничего и не доказывает ни себе, ни приятелю. Зачем? Он ведь знает: это не сон и не выдумка. Он чувствует внутри присутствие Сознателя, который стал совсем невидимым, но ведь и с самого начала он был довольно прозрачен. Гораздо лучше, чем раньше, мальчик умеет теперь управляться со своими Хочунчиками, подыскивая им друзей-Могунчиков. Он научился укрощать бодливого Злёнка, и если это не всегда получается, то он хотя бы знает, что можно научиться ещё лучше. Он радуется своим Чувствам-посветлее, старается сдержать Чувства-потемнее и настырного Яяя. Он понял вкус путешествия и чувствует, что идёт по своей волшебной дорожке всё время даже когда играет, читает, разговаривает, даже когда спит: ведь это всё те же дорожные приключения
* * *
Начал сочинять эту сказку я в январе 1975 года, рассказывая её своим детям. Сочинял не столько для них, сколько вместе с ними, подзадоривая их на поправки и ставя их на место героя в той или иной ситуации. К стыду своему должен признаться, что я первый стал притормаживать эту чудесную игру-сочинительство, решив, что основной набросок сделан, и всё реже соглашаясь «рассказать про возок» просто так, для развлечения. Потом дети подросли, и сказка была окончательно оттеснена работой над другими, взрослыми книгами. Но что-то у ребят сохранилось даже от этих случайных эпизодов. Порою образы этой сказки помогали нам с ними осмыслить реальную ситуацию, но главное в том, что весь этот карнавал напоминал о возможностях внутреннего самоуправления
Недавно я получил от ребят именинный сюрприз с любовь сделанный «Возок», имеющий действительно сказочный облик и населённый своими сказочными обитателями, которые выглядят настолько выразительно, что хоть пиши с них как с натуры. Я был счастлив, хотя слегка покалывала и грусть: герои вот они, а сказки ещё нет
Чтобы написать «Волшебный возок», мне не хватает возраста, дедовской приближённости к детству. Но возраст придёт. Хватит ли прочих внутренних ресурсов? Если и хватит, то на пределе. Мне хочется довести эту книжку до конца вовсе не из самоуверенности (мол, могу и сказки сочинять). Хочется научиться говорить с детьми о главном в нашей жизни. Это нужно и им, и нам, взрослым.
«Собрание трёхстиший»
Собираю трёхстишия
горстку зёрен
непроросших поэм
Хокку и танка Наверное, так будут путешествовать к звёздам. Привычная суетливая жизнь сворачивается в тугой планетный клубок, уменьшаясь в размерах, а то, что поначалу казалось лишь точкой света, растёт, расширяется и становится иной вселенной, поглощающей тебя, затягивающей в своё поле