Выключатель не работал.
Толик, какого хрена ты меня разводишь! крикнул я, сам от себя не ожидая паники.
Но с какой стати здесь оказаться Толику? Да и будет ли взрослый человек заниматься такой ерундой приходить ночью на работу и подстраивать все ради шутки?
К тому же, откуда у Толика ключ от «Восхода»?
Ключей от столовки было всего два. Один всегда у охранника, мы передавали друг другу, оставляя его директору, и забирали, когда выходили на смену. Второй ключ у самого директора и был, на всякий случай. Семеныч потерять его никак не мог.
Проникнуть в «Восход» можно было только двумя путями: через главную дверь, которую вечером на ключ запирал охранник, и с черного хода. Но черный ход закрывался на огромный железный засов изнутри.
Был, правда, еще и третий путь, фантастический, как кроличья нора, проникнуть в горячий цех через окно, точнее, через решетку в окне. Старую железную решетку, спаянную в форме «полусолнца», теоретически можно было спилить, и шума от этого было бы достаточно, чтобы разбудить охранника. Но можно было пролезть и между прутьями
Я сам не поверил, когда впервые услышал от поварих, что десять лет назад какой-то пьянчуга пролез в столовую через решетку окна. Он был настолько щуплый и худой, что на самом деле пролез. Потом через эту же решетку передавал сотоварищу остатки еды, которые обычно хранились до следующего дня в холодильнике. К тому времени, как охранник их услышал, они успели стащить два килограмма пельменей отварных, двадцать порций пикши запеченой, три бутылки водки и две бутылки коньяка из бара.
Я сам не поверил, когда впервые услышал от поварих, что десять лет назад какой-то пьянчуга пролез в столовую через решетку окна. Он был настолько щуплый и худой, что на самом деле пролез. Потом через эту же решетку передавал сотоварищу остатки еды, которые обычно хранились до следующего дня в холодильнике. К тому времени, как охранник их услышал, они успели стащить два килограмма пельменей отварных, двадцать порций пикши запеченой, три бутылки водки и две бутылки коньяка из бара.
Охранник был в шоке. Прибывшая милиция тоже была в шоке и даже заставила вора проделать это еще раз они хотели воочию убедиться, что пролезть через решетку можно. И убедились.
Но Толик Мой напарник хоть и был худощавым, но не до такой степени, чтобы пролезть между прутьев решетки.
Как только я это подумал, я услышал, как в горячем цеху что-то оглушительно загрохотало. Как будто упал железный поддон. Грохот быстро стих, и вслед за ним я услышал тихое, но четкое «бл*ть!».
Вот оно! Вот он, момент истины для охранника «Восхода»! Я храбро помчался в горячий цех.
В цеху сквозь огромные старые окна светила луна.
Я увидел на полу большую железную форму для мармита и рассыпанные по полу пельмени.
Да неужели же кому-то снова понадобилось воровать еду?!
Но в цеху никого не было
Жирные пятна на полу блестели в лунном свете.
«Эх, столько добра пропало», подумал я, и в тот же момент мой взгляд упал на жирные следы. Следы ботинок. Они вели назад, в коридор, значит, кто-то кто-то был за моей спиной.
Я успел обернуться, но не успел перехватить его руку. Он был мне по плечо, тощий, иссохший, с пропитым лицом. Таким он был уродливым и сухим, что можно было подумать, будто я не с человеком дерусь, а с ожившим мертвецом.
В ладони вор держал маленький кухонный ножик. Он успел «чиркнуть» меня по руке, и мне казалось, я услышал, как лопнула моя кожа под тонким лезвием.
Сам не пойму, как так вышло, но дрались мы молча, без единого звука. Я старался сделать подсечку и перехватить его руку с ножом, но этот щуплый оказался очень ловким и проворным. Не урони он тогда металлическую форму, я бы, наверное, и не услышал, как он шарился на кухне.
В какой-то момент он поскользнулся, неловко замахал руками, и это был мой шанс, но я ошибся. Вор вывернулся, присел и неожиданным рывком направил нож прямо мне в живот.
В этот момент мне впервые в жизни показалось, что время течет. Течет медленно. Я слышал звук, шорох и как будто бы царапанье, но звук этот доносился до меня медленно и трудно, словно через толщу воды. Я видел, как короткое, но острое лезвие бесконечно медленно движется к моему животу, и понимал, что все-таки ничего не успею сделать.
И в следующий миг я понял, что значит «сердце обливается кровью».
Нет, я не жалел себя, это было не то. На самом деле, мне было невыносимо, до жути страшно, и показалось, что сердце обдало ледяной волной, когда я увидел, как из темноты коридора неслись на нас, точно летели в могучем прыжке несколько огромных черных кошек. Я увидел несколько пар желтых глаз, а затем услышал оглушительный человеческий крик и кошачий ор. Подо мной корчился несостоявшийся убийца, и несколько кошек, черных, как плотная тень, мяукали, как сумасшедшие, и терзали лицо моего противника
Спустя еще мгновение у меня закружилась голова, да так сильно, что я осел на пол. Перед глазами все поплыло, смешалось и потемнело.
Милицию тогда я так и не вызвал.
Когда очнулся, перевязал себя сам кое-как.
Пьянчуга лежал на полу возле меня, держался руками за лицо, скулил и плакал.