Тот быстро запихал в рот кусок хлеба и подавился, попытавшись одновременно ответить.
О, Бан! Это выборочная деревенщина! Зовут Киром. Только смотри на него быстрее: на ночь он забирается в яму и там общается с народом. Вишь? Вот-вот сбежит! А то уже пора народ, поди, заждался послушать. Сей костыль ему для скорости и для страху, молвил Хряк, допивая из своей кружки и беспардонно потянувшись к соседской.
Кир расплылся в самой идиотской улыбке из своего репертуара, щедро сдобренной растертой по зубам репкой, за убылью коей пришлось заказать еще горшок. Под него товарищи поведали Бандону произошедшую в лесах историю увлекательных приключений, соблазнительных знакомств и героических поступков. Каждый отличился, истребив не менее десятка медведей, по дюжине горных троллей и наскоро переспав с храмовым гаремом. Аврил взялась уточнять, что нынче в приличные гаремы также принимают и юношей, но на нее дружно замахали руками, поставив оное под сомнение. Тогда девушка сдалась, признав, что и она, увы, весьма неразборчива в связях, полагаясь на скупую удачу, которой привалило вдруг целый воз.
однако мы неизбежно понесли потери, констатировал под конец Гумбольдт, принимаясь за куриную ногу.
Вы профукали наше добро, не в тон ему отрубил Бандон.
Ну да. Если говорить грубо.
Если грубо, хреновы раздолбаи, извини, Ав, к тебе это не относится мы теперь без гроша в кармане! Вы зачем туда вообще поперлись?!
Не все, парировал Хвет, почему-то косясь на Кира. Кое-кто был оставлен в стратегическом резерве и сохранил долю обобществленного имущества.
Какого чьего имущества?! проревел Бандон, по капле выходя из себя.
Обобществленного, ввязался Кир, которого развезло с горячей пищи и щедрой кружки ячменного, которое разливали в таверне. Социальная справедливость требует отказаться от собственности в пользу коллектива. Да. Это многократно доказано.
Во! Парень-то не дебил! поддакнул Хряк.
А парня не били за эту хрень в той дыре, из которой он вылез? поинтересовался Бандон.
Били, горько признал захмелевший Кир, уронив голову на стол.
И правильно делали, снова согласился Хряк, оказавшись беспринципной скотиной. Лично я бы еще дубину им принес, когда первая переломится. Уж больно умный. Не нашего огорода репа!
Ты перекати-поле и дурак. У тебя даже блохи в коробке никогда не водилось, не то что своего огорода, возразил Гумбольдт, меланхолично глодая хрящ.
Я выражаюсь фигурально, безглазая ты дылда.
Заткнитесь, вы, оба! проревел Бандон, нависая над столом, как десять ангелов мщения над градом обреченным. Аврил, солнышко, скажи, что нам теперь делать?
Бабам слова не давали! снова вылез на сцену Хряк. Эй, человек! Пива еще! Что встал?
Женщины имеют равные права промямлил Кир из сытого забытья. Ибо, тут он поднял голову от стола, вдохнул и, воздев палец, замер, уставившись куда-то округлившимися глазами.
Все проследили за его взглядом.
На дворе в сумерках стояла, тяжело поводя боками, пятнистая приземистая кобыла в цветной упряжи. К ней цеплялась, накренившись, бричка без заднего колеса. Морда лошади упиралась в окно. Она с укоризной смотрела на своих выпивающих владельцев и тихо материлась, шевеля изжеванными губами.
«Ах ты, милая!», «Кляча! Родная!», «Как же ты нас нашла?!», «Она лесом ушла от упырей!», «Что за лошадь!», «Золото ты наше!» дружно раздалось за столом, и все выметнулись на двор, чтобы приветствовать чудом нашедшуюся Клячу.
***
Много позже, когда все уже снова сидели в зале, а Кляча пребывала в конюшне, со двора вернулся Гумбольдт с лицом, вытянутым, как жердь, то есть еще больше обычного:
Я только что видел караван Черного Гарри. Он двинул в сторону озера.
Этот продавец мяса вечно наступает нам на пятки, с досадой ответил Хвет, бросая чесночину на тарелку.
Новость была не из лучших. Такой же скиталец, вечный конкурент «Прыгающей лягушки», устраивавший по всей Кварте борцовские поединки, то и дело оказывался рядом и все портил, нарываясь на драку. Он хотел снова заполучить Бандона, да и от Аврил бы ни разу не отказался. Намерения тут были различны, хотя с Гарри никогда нельзя быть уверенным до конца.
Безумный вечно пьяный антрепренер откалывал штуки, о которых не стоило рассказывать детям на ночь. Его команда борцов с переломанными ушами и мозгами, как квашеная капуста, то и дело промышляла грабежом. Все это вроде знали, но никому еще не удалось их прищучить на месте преступления. По крайней мере, никому, кто смог бы потом рассказать об этом.
Сматываем удочки. Я не хочу неприятностей, сказал Бандон и резко встал из-за стола. Эй, посчитай нам! крикнул он мальчишке-официанту, топтавшемуся по залу с подносом.
Произошло короткое обсуждение, мол, не стоит овчина выделки снова впрягаться в драку с этой сворой потных уродов. На это Хряк возразил, что отдавать кусок хлеба какому-то ублюдку не дело, и если Гарри такой ушлый, пусть попробует полизать вот это Но толстяка осадили идеей насчет того, что, может, Черный и не отказался бы, да только потом Хряк это сделает каждому из его ребят. Тут уже Аврил сказала «Фу!», и все сошлись на том, что надо порасспросить, откуда притащились незваные гости, и туда и двинуть, ибо те уж, вестимо, не будут возвращаться по собственным следам. «А мы, значит, будем?» вопросил не в шутку распалившийся Хряк, обильно зарядившийся ячменным. А мы что-нибудь придумаем, ответили ему и налили еще пива для податливости ума.