К слову, этот парень в ментовской форме беспокоил всё-таки Клифта. Ведь кто-то ему гражданина Жабина заказал! А заказ, если подходить к делу чисто формально, не выполнен. Жабин-то жив-здоров, и приступил к исполнению своих нефтеносных обязанностей. А то, что под его личиной скрывается авторитетный в воровском мире вор-карманник, пока никому неизвестно.
Впрочем, надолго задерживаться в роли нефтяного магната Валерка Пузанёв не планирует. Отдохнёт чуток, бог даст, бабла срубит и ищи ветра в поле. А паспорт покойного фрайерка Жабина уничтожит. Долго ли другой ксивой разжиться? Всего и делов сунуть руку в карман затрапезного лепешка селянина какого-нибудь подходящих лет, за которым уж точно ни полиция, ни киллеры не гоняются
Клифт потянулся, сбросил с себя пиджак, позаимствованный у почившего в бозе Жабина, с удовольствием взвесил в руках две толстенькие пачки купюр, извлечённых из стыренных только за последние сутки кошельков, хмыкнул удовлетворённо. О деньгах пару-тройку ближайших месяцев можно не думать А может, рвануть из этой блат-хаты прямо сейчас? Жадность, как известно, фрайера губит
«Ладно, не дёргайся, окоротил он себя. Пользуйся, пока жизнь кучерявая катит».
Сунул пачки денег во внутренний карман пиджака самое ненадёжное, кстати, место, любой начинающий щипач оттуда их мигом вытянет, но если ты сам вор-карманник, то беспокоится не о чем. Ворон ворону глаз, как известно, не выклюет
Клифт принялся разоблачаться дальше. Нужно принять ванную, побриться, морду одеколоном намазать, что б, так сказать, соответствовать. Не мешало бы и бельишко нижнее поменять хотя бы носки дырявые. В подобных гостиницах, если в шкафах порыться, наверняка чистенькие да новенькие трусы-майки припрятаны. Если уж понтоваться, то до конца!
Он прошёл в ванную комнату, посоображав минуту, разобрался в кранах и набуровил полную ванну, в какой не то что лежать в позе скифского покойника с согнутыми ногами, а даже побултыхаться можно, добавил из стоящих здесь же на полочках тюбиков и баночек шампуни, солей ароматических. Пена шапкой, аромат как в парикмахерской. Скинул трусы, и плюхнулся, от удовольствия заурчав. Эх, всегда бы так жить!
Помывшись, вытерся огромным, как простыня, банным полотенцем, набросил на плечи приготовленный здесь же махровый халат, и пошлёпал босиком в гостиную.
В этот момент в дверь постучали тихо, деликатно.
Войдите! опускаясь в податливое кресло гундосо-барственным голосом, как представлялось ему, должны разговаривать большие начальники, разрешил Клифт.
В комнату, толкая перед собой никелированный столик на бесшумных колёсиках, тесно уставленный тарелочками с закусками, бутылками и вазой с фруктами, вошла горничная.
Была она молодая, смазливенькая, а блуждающая на полноватых чувственных губах шкодливая улыбка вселяла надежду, что она не только перекус может предложить. А эта молочно-белая, налитая, едва ли не до сосков обнажившаяся из-под передничка грудь
Господи, ну можно ли посылать такие испытания мужику, полжизни, на безбабье, провёдшему в зоне?!
Клифт громко сглотнул, едва не поперхнувшись слюной, оторвался от созерцания женской груди. И возведя ханжески взгляд к потолку, выдавил из себя приторно-сладко, кастратно даже, иначе не назовёшь:
Ах, оставьте, дорогуша. Я сам разберусь
Но как только горничная, или чёрт знает, как она здесь называется, вышла, виляя бёдрами, прикрыв за собой двустворчатую, с узорами золочёными, дверь, цапнул прямо руками с тарелки кусок чего-то мясного, пряно-сладкого, жамкнул, слегка прикусив язык блин, вку-у-снотища-а!
Торопливо, плеснув мимо фужера, налил красного вина, выпил, поперхнувшись большими глотками: ульк-ульк-ульк Дребедень, кислятина. А что, интересно, водки здесь совсем уж не подают?
Поднял крышку с глубокой тарелки а это что? Суп не суп, хренотень какая-то с устрицами и креветками. Зачерпнул ложкой сойдёт. Вроде ухи. Эх, к ней бы водочки!
Насытившись, вытянул из поданной на этом же столике пачки диковинную, зелёного цвета, сигарету, чиркнул позолоченной (а может, и золотой?!), зажигалкой, пыхнул ароматным дымком, зажмурился блаженно живут же буржуи!
Покайфовав так, встал, обследовал номер. В шифоньере, как и предполагал, стопки новеньких трусов, белоснежных маек, носков, платочков. Всё ненадёванное, в целлофановых упаковках. На вешалках рубашки, костюмы, и парадно-чёрные, как на похороны, и празднично-светлые. Туфли в коробках они что, мать их, и размер Жабина знали? Или это у них на все случаи жизни, для любого постояльца, затарено?
Прошёл во вторую комнату спальная. Кровать-аэродром с балдахином Клифт такие только в кино видел, тумбочки, ещё какие-то мебеля Всё ясно. Дальше гостиная с камином, по стенам полки с разными финтифлюшками, статуэточками. Потом присмотреться надо. Может, если такую статуэточку барыге толкнуть, неделю прожить хватит? А вот кухня, должно быть. Стол, буфетная с посудой сплошь хрусталь да фарфор, серебро с мельхиором, впрочем, Клифт в таких делах ни хрена и не смыслил он же щипач, не домушник! Холодильник размером с гараж. Ух ты! Чего только здесь нет! Одних колбас и нарезанных, и палками, сортов двадцать. Да сыров столько же. А ещё баночки разные жестяные, стеклянные, какая-то жратва, в вакуумных упаковках штабелями