Пауза грозила затянуться. Клифт откашлялся, а, потом вспомнив зоновского отрядного старого, косноязычного майора-молдаванина, под чьим попечением он находился во время последней отсидки, нырнул, словно в ледяную прорубь:
Добрый день, дорогие граждане э-э, вернее, друзья, начал он. Я счастлив тем, что мне представилась возможность влиться в ваш э-э коллектив мнэ-э нефтяников! Он замолчал, соображая судорожно, вспоминая всё, что слышал о нефти. Но, кроме того, что её качают, просверливая землю эдакими большими штуками буровыми вышками, кажется, а потом делают из неё бензин, не вспомнилось ничего. Но Клифт не отчаивался: Уверен, что нашими совместными усилиями мы сможем давать больше бензина то есть нефти, стране!
Добрый день, дорогие граждане э-э, вернее, друзья, начал он. Я счастлив тем, что мне представилась возможность влиться в ваш э-э коллектив мнэ-э нефтяников! Он замолчал, соображая судорожно, вспоминая всё, что слышал о нефти. Но, кроме того, что её качают, просверливая землю эдакими большими штуками буровыми вышками, кажется, а потом делают из неё бензин, не вспомнилось ничего. Но Клифт не отчаивался: Уверен, что нашими совместными усилиями мы сможем давать больше бензина то есть нефти, стране!
«Эк, я загнул!» откинулся он на спинку вальяжного кресла, а сидящие за столом опять дружно захлопали.
Воодушевлённый, Клифт шпарил уже, как по писанному:
Ведь в чём, по большому счёту, заключается смысл нашего существования? Смысл нашего существования, граждане э-э нефтяники, заключается в честном труде на благо общества! А что такое честный труд? Это, прежде всего, выполнение нормы выработки! То есть, производственного задания
Плана! подсказал ему заместитель Борщёв.
Ну да, плана. Выполнение нормы выработки главный показатель того, что мы твёрдо встали на путь исправления э-э экономической ситуации, и сможем выйти на свободу с чистой совестью! («Что я несу?» мелькнуло у него в голове, и Клифт тут же исправился.) На свободные э-э мировые рынки! Вот! не без удовлетворения тем, как удалось вывернуться, заключил он.
Ему опять захлопали дружно, с воодушевлением.
Ну хорошо, пришёл на выручку Борщёв, Юрий Степанович к нам прямо с дороги, с корабля, так сказать, на бал На сегодня, думаю, достаточно. У нас ещё будет возможность подробно обсудить производственные вопросы с новым генеральным директором. Все свободны. Вы не возражаете, Юрий Петрович?
Клифт благосклонно кивнул.
Сотрудники с явным облегчением от того, что совещание не затянулось, а новая метла не принялась с ходу мести по-новому, дружно задвигали креслами, поднялись, и, создав на секунду лёгкий водоворот у двери, мигом покинули директорский кабинет.
Остались два толстеньких зама Борщёв, и второй, имя и фамилию которого Клифт напрочь забыл.
Что ж, Юрий Степанович, смею заметить, что первое знакомство прошло успешно, слегка кланяясь, подытожил Борщёв. Думаю, вам и впрямь следует отдохнуть с дороги, перекусить Может быть, в ресторан заедем поужинать? Точнее, глянул он на часы, пообедать?
«А бочата-то у него крутые. Тысяч десять баксов, не меньше. Если вон за ту защёлочку на браслете дёрнуть, то снять можно в секунду, и хрен он чего почувствует!», отметил про себя Клифт, и, решив не рисоваться пока в людных местах, отказался:
Я и впрямь притомился что-то. Давайте в гостиницу!
Уже направляясь к выходу из кабинета, они услышали в приёмной какой-то приглушенный шум, «охи» и «ахи».
Чувствуя себя пусть временным, но всё же паханом в этой конторе, Клифт решительно распахнул дверь.
Взору его представилась та же, вышедшая только что из кабинета, публика, только застывшая, похожая на группу мраморных статуй с заломленными руками такую Клифт видел в Санкт-Петербурге, гуляя в Зимнем саду.
Все они смотрели на нечто, бывшее в руках у мужика в синей спецовке.
А я чо?! оправдывался тот. Мне велено доставить, вот я и доставил. Всё же уплочено!
Только сейчас Клифт, наконец, понял, что за предмет нянчил посыльный в руках. Это был траурный венок дорогой, должно быть, пахнущий остро белыми розами, и ещё чем-то то ли масляной краской, то ли церковным ладаном. Надпись на чёрной ленте крупными золотыми буквами читалась отчётливо: «Незабвенному Юре от безутешных родных».
Эт это что такое! вскричал грозно Борщёв, и накинулся на посыльного, сейчас же уходите отсюда! и, повернувшись к Клифту, покачал головой. Наверняка происки конкурентов, Юрий Степанович! Я сейчас же дам команду нашей службе безопасности пусть разберётся!
Ну-ну, хмуро кивнул Клифт.
А про себя подумал: «Ни хрена это не происки! Настоящего-то Жабина и в самом деле грохнули! И тот, кто послал венок, об этом отлично знал».
8
На следующий день Клифт раньше других сотрудников прибыл в офис компании, вознёсся в свой кабинет, и до прихода секретарши решил осмотреть владения.
Стенка с полками, заставленными огромными, как фибровый чемодан, папками-скоросшивателями, на корешках которых красовались надписи вроде «Производственные показатели за 1 квартал 2014 года», или «Анализ налоговых отчислений в 2013 году», оставила его равнодушным. Рабочее место, уставленное огромным количеством телефонов разных моделей, мониторами и ещё какими-то хитроумными электронными штучками, не заинтересовало особо. Он выдвинул несколько ящиков стола ничего интересного. Авторучки в футлярах, прочая канцелярская дребедень.