Я всегда в одной и той же куртке, удивился я и похлопал себя по карману, у меня в ней документы, сигареты А почему ты об этом говоришь?
Э-э, брат, невнимательный ты, усмехнулся Сашка, в шпионы точно не годишься. Вот, гляди Он протянул руку к моему воротнику и вытащил тонкую булавку с маленьким бесцветным шариком на конце.
Что это? опешил я.
Микрофон, который я поставил в твой воротник при первой нашей встрече. Чтобы контролировать вашу встречу с Давидом. А ты его не заметил.
Так вы всё прослушивали без моего ведома? Для чего тогда встреча сегодня? Вербовка в штатные стукачи?
А как ты сам думаешь? Конечно, ваш разговор записан. А встретились мы сегодня для того, чтобы поговорить о дальнейших планах. Ну, и послушать твоё личное мнение о Давиде Помимо всего, мы опасались, что он может повести себя по отношению к тебе агрессивно
И что бы вы сделали? Послали бы спецназ спасать меня? Или скорую помощь, чтобы отвезти в психушку восстанавливать память?
Дело в том, что Давид умеет не только стирать память, медленно проговорил Гольдман, но и делать кое-что посерьёзней.
Что, например?
Об этом с тобой поговорит другой человек, не я. Ему и задашь вопросы. А пока я верну микрофон на место, и ты его не трогай. Хорошо? Это очень важно для твоей же безопасности.
Я пожал плечами и позволил снова воткнуть булавку с микрофоном себе в воротник. После этого Гольдман встал из-за стола и поглядел на часы:
Всё, убегаю, время поджимает. А ты, пожалуйста, не выключай свою мобилу, тебе позвонят и назначат встречу.
Я ещё не дал окончательное согласие!
Сашка глянул на меня исподлобья и ухмыльнулся:
Ошибаешься, дал, уже дал!..
После его ухода я некоторое время сидел в кафе и тупо разглядывал пустую чашку из-под кофе, мысленно посылая проклятья в адрес своего друга и всех, кто за ним стоит. Самое ласковое из пожеланий заключалось в том, чтобы какой-нибудь Давид Бланк стёр им память, и они больше ни разу не вспомнили обо мне.
Но память у них, к сожалению, была прекрасной, тут иллюзий питать нечего. И обидней всего было то, что я чувствовал, как эта публика разыгрывает какой-то третьесортный детектив, используя меня как банального болванчика. Раз уж мне единственному изо всех удалось установить контакт с Давидом, то выдайте хотя бы о нём побольше информации, чтобы я не блуждал во тьме, а целенаправленно выяснял всё, что необходимо. Так нет всё порциями, и ещё какие-то инструкции нужно от кого-то получить А потом они отвяжутся? Фигушки! С другой стороны, кто я такой для этой заинтересованной публики? И в самом деле болванчик, который выполнит свою часть дела и о нём забудут. Хорошо, если просто забудут
Что ж, печально подытожил я, будем играть отведённую роль. Пообщаюсь вечером с Сашкиным человеком, получу наставления, намекну на оплату и съезжу последний раз к Давиду. А после плюну в наглую Сашкину рожу и воткну ему в задницу шпионскую снасть микрофон на иголке! Вот так, ни больше, ни меньше.
После разработки такого сурового воинственного плана пыл мой заметно угас, и я, полностью удовлетворённый грядущим гипотетическим мщением, отправился домой. Душу мою теперь переполняла не столько злость на Гольдмана и его покровителей, сколько брезгливость. И не потому, что в своих играх они отводили мне самую низовую роль, просто мне ничего больше от них не хотелось. Даже, по большому счёту, их денег. Лучше я буду по-прежнему, удобно устроившись на диване, читать детективы и смотреть по телевизору сериалы, попивая пивко. Такое времяпрепровождение устраивает меня куда больше. И трудиться в свой охране.
Но не успел я зайти к себе домой, как в моём кармане запел мобильник. Вместо приветствия низкий бархатистый голос сразу поинтересовался:
Я могу говорить сейчас с вами?
Можете.
Ваш приятель Алекс Гольдман просил меня встретиться с вами. Вы готовы?
Ну, если просил затянул я, однако голос меня перебил:
Вот и хорошо. Через полчаса вам подходит?
Круто они взялись за меня, подумал я и вздохнул:
Подходит. Где встретимся?
В том же кафе «Балагур», где вы беседовали с Алексом.
Как я вас узнаю?
Не беспокойтесь, я сам к вам подойду. Заодно и поужинаем.
В общем-то, я не голоден
Неизвестный собеседник хмыкнул на том конце провода:
Не беспокойтесь, за ужин заплачу
Вот он, мой первый заработок в виде бесплатного ужина, подумал я. Сидение у телевизора и чтение детективов под пиво откладывалось на неопределённый срок. Вздохнув, я снова натянул брошенную на стул куртку, поменял домашние тапочки на сандалии и отправился к своей машине.
Знакомое кафе было в этот вечерний час почти пустым. Официантка в короткой юбке кивнула мне, как старому знакомому, и улыбнулась. Повторно присаживаться в течение часа за один и тот же столик у окна даже ей, наверняка насмотревшейся здесь всякого, было смешно и странно. Сев, я молча уставился на барную стойку. Разыскивать взглядом своего будущего собеседника я принципиально не хотел. Ему нужно пускай и ищет.
Что будем заказывать? Официантка остановилась в двух шагах от меня и смерила взглядом, потом, подмигнув, перешла на русский: Опять кофе или что-нибудь покрепче?