Самое неприятное заключалось в том, что пришлось прекратить свои экспедиции в Иной мир. Уезжая, мама взяла с меня слово, что без её разрешения никогда больше не отправлюсь по ту сторону зеркала. Иначе, строго сказала родительница, я буду спать с ней в комнате, а если и это не поможет, наймёт рабочих, которые выкинут зеркало на свалку
Не могу описать словами своими переживания, я сотни и сотни раз прокручивала весь наш с ней разговор и мучилась сомнениями правильно ли поступила, что призналась. Но чем больше размышляла, тем больше понимала: это надо следовало сделать раньше. Нести подобную тайну одной становилось всё тяжелее. Мне безумно требовалось вновь поговорить на эту тему, но матери не было. И я каждый вечер горько рыдала, уткнувшись лицом в подушку. Глупая тётя считала, что это от тоски, каждый вечер садилась рядом и пыталась развлечь меня пустыми разговорами.
По счастью, мать отсутствовала недолго, если не изменяет память, дня три-четыре. Вернулась весёлая, посвежевшая, словно уезжала за город, а не сидела сутками в аудитории, выслушивая нудные лекции. Потом, прокручивая в памяти события, догадалась, что ни на какие курсы мать не ездила. Вопрос как ей удалось скрыть своё отсутствие на работе, так и остался для меня без ответа. По возвращении у нас состоялся долгий и трудный разговор, суть которого свелась к тому, что я не такая как все, и мне надо быть очень осторожной, дабы никто из простых людей не обратил на мои способности внимания. Мать так и сказала иначе сочтут меня в лучшем случае фантазёркой, в худшем сумасшедшей. «Ни один нормальный человек не поверит твоим рассказам о черебейчиках и говорящих грибах», воскликнула она.
Я согласно кивала головой, а про себя думала: можешь ругать сколько угодно, только разреши вновь уходить по ту сторону зеркала. По всей видимости, это явственно читалось на моём лице, ибо мать посередине фразы махнула рукой и произнесла: «Делай, что хочешь!» От радости я буквально взлетела, кинулась на шею с поцелуями и тут же подбежала к зеркалу.
По счастью, мать отсутствовала недолго, если не изменяет память, дня три-четыре. Вернулась весёлая, посвежевшая, словно уезжала за город, а не сидела сутками в аудитории, выслушивая нудные лекции. Потом, прокручивая в памяти события, догадалась, что ни на какие курсы мать не ездила. Вопрос как ей удалось скрыть своё отсутствие на работе, так и остался для меня без ответа. По возвращении у нас состоялся долгий и трудный разговор, суть которого свелась к тому, что я не такая как все, и мне надо быть очень осторожной, дабы никто из простых людей не обратил на мои способности внимания. Мать так и сказала иначе сочтут меня в лучшем случае фантазёркой, в худшем сумасшедшей. «Ни один нормальный человек не поверит твоим рассказам о черебейчиках и говорящих грибах», воскликнула она.
Я согласно кивала головой, а про себя думала: можешь ругать сколько угодно, только разреши вновь уходить по ту сторону зеркала. По всей видимости, это явственно читалось на моём лице, ибо мать посередине фразы махнула рукой и произнесла: «Делай, что хочешь!» От радости я буквально взлетела, кинулась на шею с поцелуями и тут же подбежала к зеркалу.
Мать проводила меня до врат и поцеловала на прощание так крепко, будто бы отправляла туда навсегда. Я готова была петь и плясать от радости, предвкушая скорую встречу с друзьями. Однако радость моя оказалось немного омрачённой, и всё потому, что теперь мой приход не остался незамеченным. На другой стороне меня встретила, как потом выяснилось, хранительница врат Злата. Думаю, что своё имя она получила исключительно из-за огненно-рыжих волос. Я буквально упала из своего измерения ей на руки. Судя по всему, незнакомка меня поджидала специально, ибо она сидела на пеньке в аккурат напротив выхода из зеркала.
У её ног уютно пристроился чеберейчик Алан, вид у которого был торжествующий. Зато Злата выглядела несколько растеряно. Из личного опыта знаю: так обычно выглядят в том случае, когда не выучил урок, а тебя неожиданно вызвали к доске. Она сидела, прижав сцепленные руки к груди, а слегка пульсирующая венка на виске указывала на несколько возбуждённое состояние. Гораздо позже я узнала, что накануне моего первого проникновения в Иной мир хранительница Злата обидела чеберейчика Алана своей фамильярностью. Поэтому, когда я появилась, аки цветок в этом измерении, он решил отомстить Хранительнице и ничего не сообщил о моём визите. Чеберейчик прекрасно понимал: и Посвящённые, и Тха могут не одобрить его поступок. Однако мысль о том, что Злата будет посрамлена человеческим ребёнком, очень развлекала, поэтому он решил молчать до тех пор, пока меня не обнаружит сама Злата. А так, как это не происходило довольно долго, вредина мог спокойно наблюдать за происходящим и осознавать свою значимость в тайне от всех.
Остальные мои друзья: серьёзный гриб Зик, болтливые эльфы и даже вампиры ничего не рассказывали обо мне лишь потому, что были уверены это ранее сделала Хранительница. Подобная, скажем так, круговая порука дала возможность оставаться в Ином мире незамеченной. Почему Злате ничего не показало зеркало, которое просто обязано было это делать, до сих пор не знаю. В общем, при нашей первой встрече она чувствовала себя неловко Но Хранительница мне настолько понравилась, к слову, в чем-то, возможно, в динамике движений, она так напоминала бабушку, что я сразу прониклась к ней нежными чувствами.