Евангелист Лука свидетельствует: Случилось, что, когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи!я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.
Ответ же Иисуса Христа на эти слова говорит о том, что Сын Божий не поверил в искренность желаний этого человека, по-видимому, искавшего не полноты Божественного служения, но различных благ для себя, уповая на то, что слава Господа распространится и на него, если он будет находиться рядом.
Спаситель мира отвечает ему, явно предупреждая: лисицы имеют норы, и птицы небесные гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.
Видя знамения и чудеса Господни, этот представитель иудейской элиты, вероятно, думал, что Спаситель получает от действий Своих немалую прибыль, потому-то и хотел сделаться последователем Христовым, чтобы пользоваться славой и почитанием толпы, да и материальным достатком тоже. Спаситель мог бы ничего не отвечать, так как, конечно же, ведал настоящие намерения этого лицемера, но сказал: лисицы имеют норы и птицы небесные гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.
Этот ответ имел глубокий смысл. Господь показывал, что Ему известны все скрытые мысли и ведомо все сокровенное, ибо Он Сердцеведец. Но одновременно Христос Спаситель давал возможность книжнику исправиться, оставить свое тщеславие и уже с добрым сердцем последовать за Ним. Но тот, посрамленный Божественной правдой, с позором отступил. Не готов он был впустить в сердце свое Вселюбящего и Всевидящего Господа. Вот и здесь Господь преподал книжнику двойной урок: во-первых, обличая тщетность его тщеславных надежд и показывая, что знает тайны его души, и, во-вторых, призывая его исправиться, самому осознать недостойность своего поведения. Но увы, этот вождь иудейский так и не усвоил преподанного ему Сыном Божиим урока и остался в своих сребролюбивых планах и мечтах.
Он не захотел отвергнуть грех, чтобы во Христе преобразиться и наследовать жизнь вечную.
С другой стороны, тем самым Господь Иисус Христос явил перед ним Свою крайнюю нестяжательность, ибо действительно не имел в этом мире постоянного пристанища, определив главную христианскую мысль: нельзя следовать за Христом, ища в этом удовлетворения эгоистических целей и потребностей.
Другому же человеку Иисус Христос сказал: следуй за Мною.
Казалось бы, что может быть выше и значительнее этого Божественного призыва?
Тем не менее для человека, к которому были обращены эти слова Божии, важнее их оказались дела земные, заботы житейские прежде духовных. И он говорит Божественному Учителю: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие.
Блаженный Феофилакт Болгарский так пояснил эти слова: «Кто предает себя Богу, тот не должен опять обращаться к житейскому. Конечно, должно почитать родителей, но Бога надлежит предпочитать им». Мы видим, что ученик этот поступает благоразумно, так как прежде всего испрашивает благословения Божия, не желая отлучаться от Христа по собственной воле. Господь удержал его не потому, что запрещает оказывать почести родным по крови людям, но научая, что в стремлении ко спасению следует Небесное предпочитать всему земному. Разумно ли предпочесть животворному мертвое? Очевидно, что умерший был человеком неверующим, потому Господь сказал: предоставь мертвым погребать своих мертвецов. Неверующие живые мертвецы, и если они, несмотря ни на что, не желают через веру во Христа ожить, то следует предоставить их самим себе. Остается только молиться об их вразумлении.
Данный пример многому учит и нас, братья и сестры. Если Господь не разрешил ученику даже на короткое время оставить Его, то каково же будет тем, кто, будучи христианами, устремляется в жизнь греховную, нарушая заповеди Господни? Мы удивляемся благоразумию ученика, не посмевшего преступить Христово повеление и пренебрегшего обязанностью похоронить отца. Это не значит, что не нужно любить своих близких, тем более что это заповедует Сам Христос, но любовь к ближнему не должна быть больше любви к Богу. Недаром преподобный Исаак Сирин поучал: «Прекрасна и похвальна любовь к ближним, если только заботы ее не отвлекают нас от любви Божией». И все-таки, может быть, кто-то посчитает непогребение отца знаком крайней неблагодарности со стороны сына. Однако, если бы ученик Христов совершил это по лености, действительно мог бы заслужить столь тяжкий упрек. Но Господь, по словам святителя Иоанна Златоуста, «запретил ему не потому, что повелевал не воздавать почтения родителям, но с целью показать, что ничто не должно быть для нас необходимее небесного и что с великим тщанием должно стараться о небесных благах и не забывать о них даже на самый короткий срок, хотя бы отвлекали от того самые нужные и неминуемые дела». И действительно, что может быть необходимее погребения отца? Да и времени на это уйдет совсем немного. Но если даже на столь незначительный срок Господь не разрешает оставлять служение Богу, то как неразумно поступаем мы, братья и сестры, когда погрязаем в житейских заботах, маловажное предпочитаем необходимому, оставляя добродетели христианские, предаваясь духовному нерадению?! Ведь только подумайте, сколько юноше пришлось бы претерпеть: и рыдания, и скорбь, и распри, связанные с наследством, которые неминуемо бы последовали. Так, втягиваясь в одно за другим, ученик этот все дальше отходил бы от Господа и Его истины.