Задумаемся об этом! Ведь все, фактически разделяющие подобную гордость сердца, в греховном заблуждении, по сути, разделяют участь диавольскую, уподобляясь тому, кто был низвергнут с Неба в преисподнюю.
Неужели мы тоже хотим оказаться в стане отступников ради минутного наслаждения торжеством мирской и ненужной славы? Не слишком ли дорогую цену придется заплатить за гордость и тщеславие?
Святитель Иоанн Златоуст учил, что гордость человеческая потому опасна, что «с нее начинается всякий грех, и в ней находит свою опору».
Нельзя преуспеть ни в вере, ни в милосердии, ни в сострадании, ни в любви, если сердце осквернено самомнением и гордыней.
Возвышаясь над другими людьми, считая себя лучше и праведнее всех, мы начинаем забывать о своих согрешениях, игнорировать покаяние, занимаемся самооправданием, а в результате подпадаем духовной слепоте и диавольскому обольщению.
Всякая душа, одержимая гордостью и тщеславием, лишается Божественной благодати, предается не только телесным, но и духовным непотребствам, проявляемым в уничижении ее плотскими страстями и пороками от пагубного возношения жестокого сердца.
Потому-то святитель Иоанн Златоуст и предупреждал: «Нет зла равного гордости. Она превращает человека в демона наглого, богохульствующего клятвопреступника».
Гордости же призвана противостоять добродетель смиренномудрия, которая прежде всего столь ярко проявилась во Христе как Божественном источнике всякой добродетели, конечно также в Божией Матери и во всем сонме христианских святых. Без смиренномудрия подлинная святость вообще немыслима.
Как бы ни прикрывались фарисеи и книжники исполнением закона, как бы ни выставляли себя чистыми и праведными перед иудейским народом, сердца их были преисполнены и других страстей: ненависти и лукавства, зависти и сребролюбия. Вожди Израиля любили деньги и не желали отказаться от богатств земных ради приобретения нетленного сокровища на Небесах.
И обличающие слова Иисуса Христа: Не можете служить Богу и маммоне (Лк. 16, 13) звучали для них как приговор, которого вожди иудейские всеми силами стремились избежать, оправдывая свои материальные блага и их приобретение предписаниями ветхозаветного закона, служа не духу его, но букве, то есть всему тому, что сами же и выдумали в своих толкованиях, поставив всем в обязательное, такое тяжкое и неудобоносимое исполнение. Ветхозаветный закон имел свою временную силу и значение для тех, кто пребывал в несовершенном духовном возрасте, только еще восходил к Божественной истине, а смысла этого восхождения еще не знал. Но смысл Моисеева закона вести ко Христу, Который должен был в будущем воплотиться.
Теперь же Сын Божий уже ясно сказал: Закон и пророки до Иоанна: с сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него. Между тем там, где начинается проповедь Святого Евангелия, завершается действие древнего закона, исполнившего свое назначение служить путеводителем и детоводителем ко Христу. В мир же, по милости Божией, входит
Завет Новый, великая, неизреченная Божественная любовь: Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3,16).
Поэтому Господь учит нас нестяжательности, показывая сколь пагубно может быть для человека неправильное отношение к богатству.
С того же времени, как появился Иоанн Предтеча, приуготовляющий путь Спасителю, являющий пример смирения, проповедующий покаяние и Царство Небесное, открылась правда Божия о том, что земные блага не имеют для верных Богу никакого значения. И желающие достигнуть Небес должны и в этой, временной, жизни беречь свою душу, не прилепляясь ни к чему земному. Не стоит искать для себя временного и тленного богатства, но стоит прилагать усилия для духовного совершенствования, для непрестанного восхождения к Богу.
Посему Господь не хотел, чтобы иудеи видели в Нем человека, отвергающего закон Моисея. Сын Божий явно показывает и говорит, что древний закон ни в коей мере не умаляется, больше того и исполняется, и совершается именно в Нем во Христе. В этом смысле апостол говорит, что конец закона Христос, к праведности всякого верующего (Рим. 10, 4). И в этих новых условиях духовного преобразования людей те многочисленные предписания и обряды, данные Богом когда-то через Моисея для древнего еврейского народа и за долгое время зачастую «обогащенные» установлениями, придуманными последующими людьми, теперь тяготят дальнейшее духовное развитие и не укрепляют в вере, вот они-то становятся лишними и ненужными и потому требуют отмены.
И Спаситель прорекает: Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет.
«Ибо, поясняет блаженный Феофилакт Болгарский, что закон начертал в тени, говоря образно о Христе или о заповедях, то ныне исполняется, и ни одна черта из того не пропадет. Что там в виде тени указано о Христе, то ныне совершится яснейшим образом. И заповеди закона, данные тогда приспособительно и сообразно с разумением несовершенных, ныне будут иметь смысл высший и совершеннейший».
И далее, для подтверждения Своих слов, Господь приводит конкретный пример: Всякий разводящийся с женою своею и женящийся на другой прелюбодействует; и всякий женящийся на разведенной с мужем прелюбодействует.