Согласен, затея нерядовая, не стал спорить с мамой Тим.
Что вам нужно от моей дочери? продолжала она.
Ваша дочь, невозмутимо отозвался он.
Ее тело?
Нет.
И не деньги.
И не деньги.
Что тогда?
Я уже ответил.
И ваши отношения останутся дружескими?
Мама!.. взмолилась я.
Я говорю не с тобой, рубанула она.
Пока ничто не предвещает перемен. Но разве это так важно? Нам хорошо вместе. Легко. И тепло.
Вы неминуемо разрушите это либо сексом, либо бытом. Или и тем, и другим. Вы это понимаете или нет?
Вот оно мне нужно портить отношения с самым близким человеком. Как только что-то начнет рушиться, я тут же выставлю Вику из квартиры.
Мама посмотрела на Тима с ужасом, потом вдруг хмыкнула и повернулась ко мне:
Он ведь не врет, а?
Не-а. Но, полагаю, все-таки шутит. Я улыбнулась без особой надежды спасти ситуацию, однако, к моему изумлению, мама вдруг начала посмеиваться, причем смех перешел в громкий хохот не истерический, не злой, а добрый и почти радостный.
К ней присоединился Тим он-то был любителем повеселиться по любому поводу.
Я должна посмотреть вашу квартиру, наконец сообщила мама гораздо более дружелюбным, чем до этого, тоном.
Сейчас? осведомился сияющий Тим.
Почему бы и нет. Поехали.
Они посмотрели друг на друга почти заговорщицки, но мама тут же отвела взгляд. Я не совсем понимала, как и почему, но на тот момент Тим смог расположить ее к себе. И на меня снизошло счастливое умиротворение, как в конце мелодрамы, когда герои, пройдя положенные им испытания, наслаждаются заслуженным хэппи-эндом.
Но, пока ты жив, любая ситуация в любой миг может повернуться как черной, так и белой стороной это закон настолько непреложный, что его и обдумывать-то смешно. И, наверное, истинный (и окончательный) хэппи-энд это безмятежная, безболезненная смерть в сто десять лет в своей постели в окружении правнуков, которые не рыдают, а со светлой улыбкой провожают тебя в мир иной. Увы, в жизни это крайне редкий случай, а в фильмах под понятие хэппи-энда он почему-то не подходит.
Я переехала через две недели. Было уже совсем тепло, и грядущий май я воспринимала как знак прекрасных перемен. В день новоселья мы с Тимом напились вдвоем так, что наутро едва соскребли себя с постели (вернее, с постелей разных). А что было дальше
Если вспоминать все, не хватит и тома. Все было почти как я представляла, только еще лучше. Наступило беззаботное, ничем не омраченное время, наполненное пьянящим духом свободы, которая, оказывается, была мне так нужна.
Мы гуляли допоздна по теплым уже скверам. Читали взахлеб одну книгу на скамейке: каждый спешил закончить страницу раньше другого, а после мы обсуждали роман (это было произведение японского автора в трех томах мы осилили его за месяц). Сходили в гости к коллегам-приятелям Тима, один раз пригласили к себе Гошу.
Угощения были незатейливыми, готовили мы оба со скрипом, что являлось больше поводом для шуток, чем проблемой. Зато у нас всегда водились дешевые сладости из ближайшего гастронома, за которыми мы могли отправиться и на ночь глядя: вафли, халва, мармелад. Дома частенько царил беспорядок, и шкаф, деловито разобранный мной после переезда, снова набился всяким хламом, теперь и моим тоже, но сладости неизменно оставались на своих местах в двух маленьких прозрачно-голубоватых вазочках на столе. Эти вазочки символ нашего с Тимом совместного быта до сих пор стоят у меня перед глазами.
Посуда не мылась днями. От единственной в доме сковородки я несколько месяцев не могла отскрести последствия своего кулинарного фиаско стыдно признаться, но я пыталась приготовить всего лишь котлеты. Мы могли запланировать на воскресенье уборку, а потом махнуть на нее рукой и целый день кататься по городу на автобусе с плеером. Наши плейлисты сначала идеально дополняли друг друга у него я находила песни, которые давно нравились мне и которые я никак не могла найти, не зная названия и имени исполнителя; у Тима была та же ситуация с моим плейлистом. К середине лета, потихоньку скачивая музыку друг у друга, мы сделали наши списки воспроизведения практически идентичными.
Честно признайся, кто из вас под кого подстраивается? допытывалась по телефону моя лучшая подруга Аня, жившая в Питере. Понимаешь, таких отношений просто не бывает.
Мы оба ведем себя естественно, правдиво отвечала я.
Значит, вы созданы друг для друга, заключала она. И почему вы все еще не пара?
Иногда мне казалось, что мы уже и есть пара по крайней мере, мы проводили почти все время вдвоем и ни он, ни я даже не задумывались о том, чтобы впустить в свою жизнь кого-то еще. К его неординарной внешности я совершенно привыкла, хотя не скажу, что она стал меня впечатлять. Я перестала стесняться Тима перед людьми (с учебы и мест моих эпизодических подработок он частенько меня встречал), но представить его своим парнем не могла.
Окружающие буквально считали дни до какого-либо изменения в нашем неопределенном, на их взгляд, статусе. Мама с Яшей постоянно осведомлялись, когда я уже наиграюсь в самостоятельность и вернусь домой хотя на месте Яши я радовалась бы свободе от меня. Гоша, в отличие от деликатной Ани, спрашивал прямо: «Не переспали еще?». Я долго смеялась в ответ.