Арсений, как смог приготовил им место для сна: набросал листьев, накрыв их тряпкой из торбы, собрал хворост, разжег два небольших костра, чтобы отогнать зверье, прочитал молитву. То и дело просыпаясь, чтобы проверить, не погасло ли, он не тревожил спутницу, давая ей выспаться. Тем не менее, и Даша, и Арсений, после этой ночи чувствовали себя разбитыми, и совсем не отдохнувшими.
Утром, наскоро собравшись и перекусив, путники отправились дальше. Они вышли на дорогу, и плелись, время от времени, зевая и потягиваясь.
Еще пара таких ночей и я превращусь в развалину, сказала Даша.
Или привыкнешь, и не будешь обращать внимания на свои телеса, ответил мальчишка.
Тебе легко говорить. Тебя с детства приучали «не обращать внимания на телеса», а у нас ценится комфорт, и вещи доставляющие удовольствие, например душ. Мне бы сейчас совсем не помешал, вздохнула Даша.
Что такое душ?
Это когда можно покупаться, и чувствовать себя, как человек, а не пыльный мешок.
Лес значительно поредел, и дорога вывела их к развилке.
С той стороны есть озеро, можем покупаться. А если сразу в монастырь, тогда по этой дороге, показал рукой направление Арсений.
Озеро, выдохнула из себя Даша.
Путники, свернув со своего пути, направились в другом направлении. Они снова разминулись с всадниками, которые уже возвращались из монастыря, так и не обнаружив тех, кого искали, принудив Агату во всем признаться.
Озеро, куда привел Арсений, оказалось чистым, и освежило настолько, что Дарья чувствовала себя, словно заново родилась: сил прибавилось втрое, сонливость исчезла без следа. Арсений, дремавший, пока Даша купалась, после пробуждения тоже был абсолютно отдохнувшим.
Немного перекусив, они со свежими силами отправились дальше. Вернувшись к развилке, путники вышли на нужную им дорогу. Теперь, в быстром темпе преодолев половину оставшегося расстояния, отделявшего их от монастыря, они заночевали в поле. На этот раз спали крепко, уставшие после длительной ходьбы и прошлой беспокойной ночи. Даша проснулась первой, она поднялась на ноги, чтобы немного их размять, и заметила идущего вдалеке мужчину. Толкнув Арсения, девочка, молча, показала ему на приближающуюся фигуру. Арсений присмотрелся, приложив руку к глазам.
Это Михаил, сказал он наконец-то.
Быстро собрав, лежащие на траве вещи, они пошли ему на встречу. Чем ближе подходили, тем четче становились очертания лица мужчины. Он был мрачен и угрюм.
Похоже, что-то случилось, сказал Арсений Даше.
Так и оказалось. Подойдя ближе, Михаил узнал Арсения и бегло осмотрел Дашу.
Здравствуй, Арсений. В монастыре была стража, похоже, вас разыскивали. Хотя спрашивали они о молодом монахе с девочкой-чужестранкой. Их высмеяли и отправили обратно, какой монах свяжется с девчонкой, да еще приведет ее с собой в монастырь. Но они утверждали, что раскрыли в городе заговор против установленного порядка. А девица, принимавшая в том участие и скрывавшая у себя в доме заговорщиков, брошена в темницу, не дожидаясь вопросов, рассказал Михаил.
Не может быть, воскликнула Даша.
Да, еще добавили, что яблоко от яблони не далеко падает. Сначала отец этой девицы нарушил, запрет, потом она сама. Это дочь моя. Я должен быть там, добавил он.
Мы знаем. Я Даша, а это просила передать Агата, произнесла девочка, доставая из-под рубахи колечко.
Так ты и есть та чужеземка, скорее утверждая, чем спрашивая, сказал Михаил.
Да, и направлялись мы в монастырь, только, похоже, разминулись со стражей.
Михаил, в город сейчас тебе показываться нельзя: и Агату не спасешь, и сам пропадешь!
И Дарья, и Арсений смотрели на мужчину выжидающе.
Вернемся в монастырь. Там видно будет, сказал он.
До монастыря шли, обмениваясь подробностями произошедшего. Михаилу было интересно узнать о знакомстве с его дочерью, Даше о впечатлениях от ее мира, который теперь казался таким далеким. Не было теперь и мысли, чтобы вернуться обратно, девочка понимала, что из-за нее Агата находится в опасности.
Впереди на возвышении показался темный массив монастыря, а недалеко от него расположилось маленькое поселение. Под воротами сидело несколько нищих, ждущих подаяния. Заметив приближающихся путников, они стали тянуть к ним руки и бормотать что-то невнятное. Даше захотелось как можно быстрее проскользнуть мимо них, но один самый наглый, все же, успел дернуть ее за рубаху корявой рукой.
Впереди на возвышении показался темный массив монастыря, а недалеко от него расположилось маленькое поселение. Под воротами сидело несколько нищих, ждущих подаяния. Заметив приближающихся путников, они стали тянуть к ним руки и бормотать что-то невнятное. Даше захотелось как можно быстрее проскользнуть мимо них, но один самый наглый, все же, успел дернуть ее за рубаху корявой рукой.
На территории монастыря особых вопросов им не задавали: Арсения все знали с того момента, как подобрали под воротами, к Михаилу уже успели привыкнуть, он не избегал работы и веселил всех своими рассказами, поэтому и к Даше, в виде Игната пока отнеслись спокойно, уточнив только о цели пребывания. Разговаривать о своем начали только, когда зажгли свечи в темной и сырой комнатке Арсения. Пламя свечей дрожало и выхватывало из темноты лишь части лиц, остальное терялось в полумраке.