Я был седьмым в очереди. Руди сказал, что он не видит каких-то серьезных проблем, уделив мне лишь несколько минут. Что-то диктуя жене, хилер втирал в меня пахучий бальзам. И все! В конце встречи я все-таки еще раз попытался поговорить с хилером и показать привезенные рентгеновские снимки, но Руди мягко остановил меня и спокойно сказал, что он все знает. Потом сложил у своей щеки ладошки, прикрыл глазки и причмокнул. Тогда я не придал этим жестам никакого внимания. Разочарование и сомнения наполнили мою душу. На обратном пути я силился понять, что же происходит. Допустим, фокусник средней руки может продемонстрировать подобные фокусы с кровью и кусочками извлекаемой плоти. Легко. Но разглядеть Федин секрет Не думаю, что они как-то сговорились.
Остаток дня мы опять провели за разговорами на террасе. Поскольку после того, как хилер «вскрыл нашу ауру», и нам запрещалось неделю мыться вообще, мы не ходили ни на пляж, ни в бассейн отеля. Запах ароматических масел от бальзамов, которые хилер втирал в каждого после «вскрытия ауры», окружал нас, как облако. Нельзя сказать, что это было неприятно. Наоборот, приносило некое успокоение и прохладу. Несмотря на октябрь, днем было жарко. К тому же инструкция поведения, озвученная Руди на ближайшие три месяца, запрещала нам прикасаться и к спиртному. Благо я открыл для себя первоклассный кофе, который выращивали и обжаривали на островах. Надо признаться, что последнее время я выпивал дюжину чашек крепкого кофе днем, чтобы взбодрить себя после бессонных ночей. Боли так и не отпускали меня. Остальные «пациенты» оценили свежевыжатые соки. Особенно манго.
Остаток дня мы опять провели за разговорами на террасе. Поскольку после того, как хилер «вскрыл нашу ауру», и нам запрещалось неделю мыться вообще, мы не ходили ни на пляж, ни в бассейн отеля. Запах ароматических масел от бальзамов, которые хилер втирал в каждого после «вскрытия ауры», окружал нас, как облако. Нельзя сказать, что это было неприятно. Наоборот, приносило некое успокоение и прохладу. Несмотря на октябрь, днем было жарко. К тому же инструкция поведения, озвученная Руди на ближайшие три месяца, запрещала нам прикасаться и к спиртному. Благо я открыл для себя первоклассный кофе, который выращивали и обжаривали на островах. Надо признаться, что последнее время я выпивал дюжину чашек крепкого кофе днем, чтобы взбодрить себя после бессонных ночей. Боли так и не отпускали меня. Остальные «пациенты» оценили свежевыжатые соки. Особенно манго.
Мы замкнулись в своем маленьком круге и обсуждали только то, ради чего приехали. Каждый делился своими впечатлениями и переживаниями. Мне показалось, что одни преувеличивали воздействие хилера, другие, наоборот, скептически отзывались о происходящем. И только Наташа не принимала участия в спорах, повторяя одно: поверьте, и все получится. Надо сказать, что второй день принес новые аргументы в ее пользу. В ту ночь я впервые за последний год спокойно спал! Не ворочаясь и не вставая от боли. До самого утра. Я спал как младенец, как счастливчик, как праведник. Меня пришли будить на завтрак. Я проспал все на свете! Поначалу, пытался разобраться и объяснить такой сон каким-нибудь наркотиком в том пахучем бальзаме, который запрещалось смывать. Однако очень скоро махнул на все рукой и почувствовал себя таким счастливым Это может понять только тот, кто утратил что-то очень дорогое, долго пытался вернуть, и вот, наконец, обрел. И уже не важно, как это произошло. Главное случилось. Мне хотелось верить во все чудеса на земле, и я боялся спугнуть охватившую меня эйфорию.
Третий день хилер посвятил снятию порчи и сглаза. Он по слоям снимал проблемы, подбираясь к главной. Суть этой процедуры состояла в том, что Руди укладывал нас по очереди на стол и после неких манипуляций подносил к стопам какой-то черный предмет. Если по телу пробегали судороги, то в этом месте нужно было работать. Дамы бальзаковского возраста очень стеснялись своих тел и проблем и всегда просили нас выйти. Меня и семилетнего Димку, у которого плохо поворачивалась шея, сглазы и порчи обошли стороной, а вот когда к Серегиной ноге хилер поднес свой черный предмет, здоровенный детина как-то по-женски взвизгнул и скрючился.
Руки хилера концентрическими кругами прошлись по телу «братка» и остановились у солнечного сплетения Сергея. Медленно вводя пальцы куда-то под мощные ребра, Руди стал там что-то искать. Мы молча сидели на своих местах, боясь помешать работе целителя. Спустя какое-то время, хилер остановился, и на его напряженном лице промелькнула тень улыбки. Очень медленно он стал вынимать окровавленные пальцы из мускулистого тела, и потом извлек небольшой камушек. Показав его нам и Сереге, он осторожно положил окатыш в большой таз. Пока ассистентки вытирали окровавленного Серегу, он спросил у Руди, можно ли взять камень с собой, на память. Хилер замотал головой и серьезно предупредил, что кто-то очень хочет Серегиной смерти, и камень непременно нужно уничтожить.
Наташе тоже не повезло: у нее Руди нашел проклятье. Долго и медленно он вытаскивал из-под ее левой груди длинный изогнутый предмет, похожий на рыбью кость. Так же медленно он положил его рядом с Серегиным камнем в большой таз. Мы не снимали на видео и не доставали фотоаппараты, боясь, что вспышка помешает этой милой женщине, ставшей за несколько дней всем нам хорошим другом. Она не только искренне верила сама, но и всячески помогала поверить нам. В отличие от дам бальзаковского возраста, Наташа не прогоняла мужчин при своих «операциях», обнажаясь перед нами, как перед соратниками, а не соглядатаями. И это было так трогательно, что все искренне переживали за нее, более, чем за кого бы то ни было.