Вот не люблю немцев, они моего деда на войне убили. А машины умеют делать, черти. Подлокотники удобные, пепельницы, подстаканники полный ажур. А кожа за столько лет даже на швах не затерлась. Какого она года выпуска, говоришь?
Вот не люблю немцев, они моего деда на войне убили. А машины умеют делать, черти. Подлокотники удобные, пепельницы, подстаканники полный ажур. А кожа за столько лет даже на швах не затерлась. Какого она года выпуска, говоришь?
Восемьдесят седьмого, гордо ответил Алексей.
О! Почти двадцать лет! А как бежит! толкаю я локтем Иваныча.
Да, хорошо едем. Не знаю, что бы без тебя делали, старшой похлопал водителя по плечу. Он сделал последнюю затяжку и щелчком отправил окурок в приоткрытое окно. Я в то время тоже был курящим, но решил потерпеть. Когда в Питере садились в машину, Иваныч спросил Алексея:
У тебя курить можно?
Я не смолю в машине. Пассажиры ведь разные. Кто-то и запаха не переносит.
Ну мы не такие неженки, хихикнул старшой и начал срывать пленку с новой пачки «Кэмэла». Обернувшись ко мне, он добавил: «За такие деньги терпеть дискомфорт?» Больше никто ничего не сказал.
О! Несется. Сопровождает кого-то, что-ли?
Мы с Иванычем, как по команде, повернули головы назад и увидели догоняющую нас патрульную машину ГАИ.
Может, за нами? Оружие, наркотики есть? пошутил я.
Гаишник несся без сирены, но с включенной «люстрой» на крыше, не церемонясь, ровно посреди дороги. А мурманское шоссе в этом месте узкое, двухполосное.
К теще на блины, усмехнулся Алексей и вдруг увидел выскочившие навстречу из-за поворота «жигули». Мы с Иванычем ничего не успели понять, но наш водитель быстро оценил ситуацию. Тормозить было поздно, гаишный «форд» не успевал проскочить в любом случае, он уже поравнялся с нами. Выход был один прижиматься как можно правее. «Мерседес» уже прыгает по ухабам обочины, Алексей «ловит» непослушный руль. Патрульный автомобиль пронесся в миллиметрах от нашего левого зеркала и, как ни в чем не бывало, помчался дальше.
Нехристь, выругался Иваныч.
П-пьяный, наверное. Я слыхал, они т-трезвые за руль не садятся, сказал наш спаситель.
Мы вылезли из машины. Алексей сделал обход и грустно констатировал: п-прокол правого п-переднего. На обочине что-то п-поймали.
И что теперь? ошалело выпалил Иваныч.
Б-буду менять. Время не ждет.
Я украдкой посмотрел на часы.
2245
А еще было: мужик выпил перед поездом со случайными знакомыми, на вокзале. Отошел за сигаретами, а вернулся, собутыльников нет. И пиджака его нет. А там, в кармане и билет, и документы. А мужик командировочный из Череповца. Без паспорта новый билет не купить. Ну, я его повез.
Догнали паровоз, все путем. А через пару недель он опять в Питер приехал, нашел меня, там же, на вокзале, и рассказывает: эти ребята, что с ним тогда пили, оказались честными людьми. Пока он в очереди за сигаретами стоял, им уже на поезд пора было, они взяли пиджак, пошли искать хозяина. Не нашли что делать? Сдали его лапсердак в милицию, под расписку, сели на свой поезд и укатили. А уже из милиции позвонили ему домой, сказали жене, что пиджак со всем содержимым находится в пикете на Ладожском вокзале.
Пока Алексей нас кормил байками, мы уже минули Невскую заставу и выехали из города на шоссе.
А давно так поезда догоняете? спрашиваю я.
Да уж. С 1998 года. Как дефолт в стране грянул, так я в таксисты и подался. Семью-то надо кормить.
А раньше кем работали?
Свое дело у меня было. Сигнализациями занимался. Устанавливал в квартирах, на дачах. Я ведь электронщик по образованию.
А много вас тут гонщиков за поездами? подал голос Иваныч.
Бригада четыре человека. Каждый со своей машиной, делим сутки на четыре части и дежурим. Без отгулов и прогулов. У нас есть начальство, «крыша».
Зачем это? удивился я.
В России без этого никак. Следят, чтобы чужие не лезли, тарифы устанавливают.
Да уж услуги не дешевые, проворчал старшой. А что, часто люди пользуются?
Алексей улыбнулся и включил какой-то тумблер. Наверное, фары. Хотя было еще довольно светло.
Каждую смену хоть один ротозей, да находится. В основном студенты безалаберные. Опоздают на поезд, просятся, а денег нет. Так оставляют свои мобильники, потом приезжают выкупают.
Небо начало сереть, солнце спешило спрятаться где-то в лесу. Спокойствие водителя постепенно стало передаваться и нам. Мы перестали нервничать, уселись поудобнее и расслабились. Мне уже казалось, что все будет хорошо, мы сядем в свой поезд и утром приедем в Петрозаводск. Но Иваныч вот лопух! Как же так можно было?
2230
Стоим, как вкопанные, перед расписанием поездов на втором этаже Ладожского вокзала. Мы еще успели увидеть хвост уходящего от нас состава. Отсюда хорошее обозрение. Денис Иванович тупо смотрит на билеты, я смотрю на него.
Ну что, все правильно? 2213? спрашиваю я.
Ну да. Черт побери эту секретаршу. Сказала: ваш поезд в 2312. Я и запомнил.
И что, за весь вечер не залез в конверт, проверить?
Да вроде смотрел
Вроде! Иваныч работал в нашей фирме, но в другом отделе. И как человека я его не знал. Не думал, что он такой простофиля. А то проверил бы билеты сам. Денис Иваныч был старше меня лет на пять, и роль в предстоящих переговорах в Петрозаводске у него была ведущая, поэтому я его так и называл старшой. Ему это нравилось. В совместную командировку мы ехали впервые.