Участие в программе суррогатного материнства столь большого количества участников, претендующих на статус родителей, обусловливает «разброс» моделей правового регулирования сложившейся ситуации. Большинство стран не пытается «на корню» отмести принцип «мать та, которая родила», допуская, что женщина, выносившая и родившая ребенка, имеет некоторые права на него. Началом послужил судебный процесс в 1987 году в Соединенных Штатах Америки, получивший название «Дело Baby М», в котором рассматривалась законность контракта между генетическими родителями и суррогатной матерью. В 1984 году супружеская пара из Нью-Джерси Уильям и Элизабет Стерны заключили контракт на вынашивание ребенка с Мэри Бэт Уайтхед (сумма контракта 10 тыс. долларов). Мэри Бэт была замужем, имела двоих детей, сама откликнулась на объявление о поиске суррогатной матери. Поиск осуществлялся конторой Ноэля Кина, специализировавшейся на поиске суррогатных матерей, заключившей наибольшее количество контрактов в этой сфере42. Мэри Бэт объясняла, что желает помочь другой паре, и она косвенно знакома с трагедией бесплодия, поскольку ее сестра испытывала трудности с зачатием. Необходимо отметить, что еще при предварительном обследовании психолог отметил, что у Мэри Бэт могут быть психологические проблемы по поводу отказа от ребенка, но к ее рекомендациям никто не прислушался. Элизабет Стерн не была бесплодной, она считала себя имевшей заболевание рассеянный склероз, из-за чего не хотела подвергаться рискам, которые могли бы развиться в результате беременности и передачи заболевания от матери к ребенку. Ребенок родился 27 марта 1986 года, после чего Мэри Бэт поняла, что не сможет отказаться от ребенка. Девочка была названа Сарой, в свидетельстве о рождении родителями были записаны Мэри Бэт и ее муж Рик Уайтхед. Суррогатная мать отказалась от вознаграждения и, несмотря на то что впоследствии Стерны предлагали даже большую сумму, никаких материальных претензий им не предъявляла и ничего от них не получала. После эмоциональных разбирательств Стерны получили от судьи Харви Сокоу судебный приказ о передаче им ребенка. Такой приказ был впоследствии признан незаконным, так как он применяется только при нахождении ребенка в ситуации, представляющей непосредственную угрозу его жизни. Ребенок с помощью полиции был взят у Стернов, после чего Мэри Бэт и ее муж Рику вывезли ребенка в другой штат. Двое других детей все это время находились под присмотром родителей Мэри Бэт. Была устроена охота на Уайтхедов. Их счета были заморожены, Рик потерял работу, отсутствовали деньги на адвоката. После того как нашелся меценат, передавший деньги на ведение процесса, Уайтхеды вернулись. Однако Мэри Бэт с тяжелым диагнозом попала в реанимацию. Пока она лежала в больнице, Стерны забрали ребенка. Началась тяжба со взаимными обвинениями. Стерны обвиняли суррогатную мать во всех смертных грехах, вплоть до того, что у нее расстройство личности, так как она каждый месяц красила волосы. В конечном итоге Уайтхед проиграла тяжбу. Сара Уайтхед стала Мелисс Стерн, по решению суда ей было выдано новое свидетельство о рождении. Мэри Бэт обжаловала решение в Верховный суд Нью-Джерси. В это же время она развелась со своим мужем Риком, все это время поддерживающим ее, но не выдержавшим всей этой судебной волокиты. Она вышла замуж за Дина Гулда. Несмотря на новый брак, Рик сохранил теплые отношения со своей уже бывшей супругой43.
В 1987 году Верховный суд Нью-Джерси подтвердил законность контракта между Стернами и Уайтхед. Однако через год большая часть данного решения была отменена. Верховный суд Нью-Джерси постановил, что контракт о суррогатном материнстве «недействителен и неисполним», признав любые такие соглашения противоречащими основам правопорядка. Суд позволил опеку Стернов по отношению к ребенку, но и восстановил часть родительских прав Уайтхед, установив, в частности, право на посещение44. Такое решение вызвало определенную критику. Так, Б. Штейнбок задается справедливым вопросом, как объяснить ребенку все те события, которые привели к столь сложной ситуации. Ребенок обречен на общение с двумя матерями и будет знать, что родился в результате суррогатного материнства. Это, в свою очередь, может породить чувство неполноценности. Б. Штейнбок критикует мнение о том, что необходимо отказаться от суррогатного материнства, так как впоследствии суррогатная мать может жалеть о своем поступке и нести долгосрочные психологические и эмоциональные расстройства из-за потери ребенка45.
Вся история с «Baby М» описана столь подробно для того, чтобы каждый мог представить масштабы личных трагедий. Здесь нет выигравших, здесь одни пострадавшие. Мэри Бэт, два года бившаяся за свою дочь Сару, в конечном итоге после стольких лишений и страданий получившая полустатус полумамы. Ее супруг, не выдержавший всего этого, но оставшийся человеком в столь сложной ситуации. Супруги Стерны, так и не получившие своего личного родительства, а обретшие два года хождений по судам, искавшие свою дочь Мелисс по всем штатам и в конечном итоге так и не ставшие полноправными родителями. Травмы, которые получила Сара Мелисс, по-видимому, просто не подлежат оценке, они так и будут определять всю ее судьбу. Многие обвиняли юриста Ноэля Кина, который не утруждал себя в отборе суррогатных матерей и в случае с Уайтхед, зная, что возможны психологические проблемы, не отвел ее кандидатуру. Кину припоминали и другие его просчеты. Так, Джуди Стайвер (штат Мичиган) подавала в суд на него из-за представленного донора спермы, носителя герпеса, в результате чего родился ребенок с поврежденным мозгом. Был также скандал с другой суррогатной матерью Патти Новакоуски (штат Мичиган), родившей близнецов, мальчика и девочку. Супруги-заказчики же хотели только девочку и вернули мальчика суррогатной матери. В результате Патти забрала себе обоих детей. Предавались огласки элементы давления и шантажа46.