Хранитель бездны
Фантастическая повесть
Руслан Бедов
«И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать»
© Руслан Бедов, 2016
Пролог
(18 000 лет до нашей эры)Он вышел на террасу. Под ногами темно-синей дымкой, не спеша разливались сумерки. Одна за одной гасли сигнальные огни посадочных платформ. Очертания этих пирамидальных циклопических строений со срезанной вершиной расплывались в сумраке наступающей ночи, издалека становясь похожими на ряды надгробий. Здесь, на задворках галактики, эта база, превратившаяся за последние годы в город, походила сейчас на заброшенный гигантский погост великой цивилизации. Огромная пирамида энергетического ретранслятора посреди мрачным монументом угрюмо возвышалась над долиной.
Совсем скоро все это будет уничтожено и предано забвению на ближайшие тысячелетия
Несколько сверкающих дисков последних грузовых челноков поднялись с дальних платформ, обливая прощальным светом опустевший город.
Абисс Кун, знакомый голос в голове вывел из оцепенения, время заканчивается. Корабли Аннака вот-вот начнут бомбардировку. Тебе следует уходить.
Еще немного, мысленно ответил он, не беспокойтесь.
Связь оборвалась.
Абисс горько усмехнулся. Сколько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз переводил это свое новое имя на русский язык? Когда он вообще в последний раз говорил или думал на русском языке?
Да, это было тогда у самого края Бездны, когда он пытался спасти Марину так давно, будто в ужасном сне
Прошлое, которое, еще не наступило, словно песок через мелкое сито времени ускользало из воспоминаний безвозвратно, и он уже давно к этому привык. Планета, которую когда-то назовут красивым именем Земля, теперь тоже уходит из его жизни навсегда.
Хранитель Бездны, произнес он вслух, таково его имя теперь, в нем его судьба и его жизнь
Окинув взглядом уже затопленную ночью долину, Абисс вернулся к себе в опустевшую комнату. Только в дальнем углу тускло-фиолетовым маревом сияло облако записывающего устройства. В энергетической дымке размером с баскетбольный мяч, окутанный сетью золотистых разрядов завис черный информационный кристалл в виде небольшого обсидианового диска.
Абисс подошел ближе. Здесь запечетлена его биография. Нет, не прошлая, а будущая. Описана жизнь человека, которому предстояло родиться на свет спустя двадцать тысяч лет. Таковы парадоксы бытия
Абисс трудился над своей автобиографией долго, благо, времени было более, чем достаточно. Сколько именно он не знал, поскольку уже мог себе позволить не наблюдать дни и годы.
Теперь работа была закончена, и оставалось только добавить последний штрих, предисловие
В моей прошлой жизни, в том мире, которого еще нет, я часто любил в ясную ночь выходить в открытое поле и долго смотреть на небо.
Я наблюдал за звездами, пытаясь осознать то пространство, которое простирается между мною и ними. Осознание не приходило, как бы я ни старался. И дело тут даже не в умопомрачительных миллиардах километров. Напротив, звезды, это бесчисленное множество небесных жемчужин, казались мне совсем близкими только руку протяни И чем больше я думал об этом контрасте реальности и ощущений, тем более четким становилось убеждение, что нет на самом деле никаких расстояний. Во Вселенной вообще нет разделенности.
Нет большего или маленького, не существует различия между материей и пустотой. Но все существующее единая вселенская сущность, наделенная невообразимой творческой силой, беспредельной мудростью и умиротворяющей гармонией. То, что случилось со мной, могло случится, или даже происходит прямо сейчас, с кем угодно еще в разных уголках Вселенной, во многих ее измерениях и на большинстве временных магистралей. Это своеобразная форма существования и развития Мироздания, неотъемлемой частью которого являюсь я и все человечество, которое существует, существовало, будет и могло бы существовать.
Глава первая
Глава первая
Наше времяМихаил Владимирович сидел в своей обычной позе со скрещенными ногами на холодном полу школьного спортзала. Я неслышно вошел и присел на колченогую скамью у стены, с интересом наблюдая за учителем.
Я посещал его занятия по йоге чуть более года, но только сейчас почему-то вдруг заметил, как он стар. Никто из его весьма немногочисленных учеников точно не знал, сколько ему лет, да и меня это как-то не особенно интересовало. Все, что я знал о Михаиле Владимировиче наверняка, так это то, что он первоклассный учитель йоги, мастер каратэ и специалист по ведической культуре. Все остальное как-то ускользало из поля моей заинтересованности.
Михаил Владимирович всегда был одет в неизменно белоснежное кимоно, перехваченное черным поясом. Наверное, это покажется странным, но я никогда не видел учителя в другой одежде вероятно, совпадение. На груди у мастера красовался диковенный амулет в виде китайкого дракона. Михаил Владимирович всегда в шутку говорил, что этот дракон достанется самому лучшему его ученику. Во время групповых занятий каждый из нас благоговейно поглядывал на амулет. Ведь по слухам, за сорок с лишним лет, он ни разу не сменил хозяина. Неужели за все время так никто и не удостоился звания лучшего ученика? Что это: чрезмерная строгость учителя или или что-то еще? Я склонялся к другому варианту. Когда однажды спросил Михаила Владимировича об этом, он внимательно взглянул на меня, улыбнулся в седую бороду, ничего не ответив.