А чего от нас могло понадобиться последователям Нимфсатра? спросил юноша у учителя, по-собачьи преданно заглядывая ему в глаза.
А чего ещё может понадобиться извращенцам, коими являются эти прелюбодеи из богомерзкого храма? содрогнулся от отвращения Александр. Чем больше они совратят невинных душ, тем милее это будет их озабоченному богу. Долбанные мужеложцы! Завтра же наведаемся к ним в храм и устроим там ответное побоище!
Так, сам того не ведая, Черепанов положил новый виток в стародавнее противостояние храмовой войны, которая не прекращалась веками, лишь затихая время от времени, когда власти обращали на бузотёров своё пристальное внимание. В итоге, уже к вечеру того же дня отряд боевых монахов во главе с пылающим от жажды гнева Томилом выдвинулись к святилищу Нимфсатра, где пустили в ход не только ругань и кулаки, но и аргументы повесомее, навроде кастетов, дубин, цепей и даже ножей, раскаляя поутихший было огонь религиозной войны до состояния ревущего пожара.
Черепу на это было наплевать, поскольку после схватки с орком на нём не было живого места. Лицо превратилось в помятую судьбой, грузчиками и покупателями лиловую сливу, на которую теперь не позарился бы даже самый обездоленный нищий. Хотя, обывателей Белокамня, особенно его трущоб или района иноземцев такая картина испугать не могла. Мясо, оно мясо и есть, верно? В котле уже не важно, каков носитель сей мышечной массы имел внешний облик, ведь на вкусе это отражалось мало. Людоедство в городе носило локальный характер, и каннибалов обычно преследовали как городские власти, так и сами обыватели, но извести их полностью никогда не удавалось. Орки и гоблины, например, поедали врагов не только ради насыщения, но и в ритуальных целях, в то время как совсем уж озлобленные нищие ели своих жертв ради выживания.
Сплюнув на землю кровью, Роман с неудовольствием заметил, что один из зубов покинул своё законное место, и теперь улыбка станет щербатой.
Вот же тварь! вздохнул молодой человек, кутаясь в большую рясу, скрывая своё лицо капюшоном. И чего не захотел сразу отрубиться, как это все обычные граждане делают?
Толкавшийся вокруг него народ почтительно расступался перед ним, поскольку загораживать путь боевому монаху ордена Заступника себе дороже. Их священнослужители используют как инквизиторов и солдат быстрого реагирования, посылая не только для выявления чернокнижников и колдунов на подконтрольных храму территориях, но и в случае конфликтов между церквями. В-общем, этакий спецназ. И именно с ним сейчас и схватился по своему неведению Череп.
Нужно найти какое-нибудь оружие, и раздобыть себе денег! размышлял шатавшийся от побоев киллер. Чёрт! Знатно же эта страхолюдина меня отделала! Благо ещё, что мои приёмы меня выручили, а так бы лежал себе сейчас в церковном саду, удобряя своим телом цветочки.
Вот к печально бредущей фигуре пристаёт какой-то чернявый малый, который что-то пытается узнать у монаха, однако Роман не понимает ничего из того, что хочет узнать или предложить тот мужчина.
О, брат! кричит незнакомец на своём языке. Я тоже из ордена святого Заступника, гляди!
С этими словами он достаёт из-под ворота свободной рубахи одну из многочисленных цепочек, на которой обнаруживается серебряный талисман в виде раскрытой ладони.
Нет, спасибо, не интересует! качает головой киллер. Мне не нужна твоя цепочка, я не собираюсь её покупать!
Ты не веришь мне, что я из ордена? обиженно вопрошает на своём языке мужчина, убирая обратно символ. Ну извини, что одет не по форме!
Отстань от меня!
Кто это сделал с тобой брат? Мне тяжко видеть своего товарища в таком виде!
Иди отсюда!
Кто он?
Туда вали! ткнул рукой Череп назад, полагая, что незнакомец спрашивает про дорогу к храму, ведь на нём одежды монаха.
Эта скотина ещё там?! уточнил чернявый малый.
Туда, туда! кивнул разбитой головой Роман, снова ткнув пальцем назад.
Так совпало, что он указал ровно на застывшего поодаль чесавшегося у стены тиграна представителя разумной расы людокошек, которые превышали человека на голову или две, а также превосходили их в силе. Конкретно этот экземпляр был песочно-ржавой окраски, обладал рваным ухом и парой шрамов на морде, и вполне походил на уличного задиру, способного пристать к любому за один лишь косой взгляд. Тигран упрямо вычёсывал из своей шкуры блох, постоянно ругаясь на своём языке, и ему было плевать на то, что происходило вокруг него, поскольку его одолевал зуд. Минусом обладания меховой шкуры в Белокамне становилось то, что тебе будет постоянно жарко, на тебя поспешит заселиться большое семейство блох, обрадованное «новостройке», а также придирчивые взгляды всевозможных скорняков, в том числе и из числа тех, кто не гнушается незаконными подработками в переулках по ночам. Главное, бить аккуратно, а там шкуру можно снять, подкрасить, и продавать как леопарда или тигра.
Эта блохастая тварь напала на тебя?! уточнил у Черепанова незнакомец.
Да, да! закивал тот. Вали уже туда! Храм в той стороне!
Не беспокойся, брат! Я за тебя отомщу! с этими словами незнакомец снимает с пояса дубину, отчего киллер испуганно шарахается в сторону.