Андрей Драгунов - Естественное положение вещей. стихотворения стр 4.

Неистово ты говорила  сука,
теперь всё кончено и ничего не надо
от сказанного, что всему порука,
по крайней мере  с самого начал,
с того момента, как в пустой кофейне
я говорил, что не случится чудо,
но будет жизнь  от первой до последней
минуты, не случившейся покуда.

Старость зажмурилась, глядя в моё лицо 
я так же глаза закрывал, выходя на берег,
чтоб не ослепнуть от волн, слепящим своим свинцом,
в присутствии солнца и чаек, но без истерик
каких бы то ни было. Старость, потупя взгляд,
ждёт своё время, чтоб предъявить убытки 
по расписанию, выбрав не всё подряд,
а только лишь то, что было на той открытке,
где ещё молоды и не сошли с ума
от пережитого, не потеряли память,
смяв под собой подушку, что так влажна
от недосыпа  и не стереть руками
или посудной тряпкой следы воды,
то есть, того, что было. По крайней мере,
что-то всегда остаётся от ерунды 
не пересказанной, даже в сырой постели.

Когда остаётся лишь дерево в старом окне,
погода уже не влияет на время и завтрак,
на воду в кофейнике И позабыв обо мне,
облако тычется в форточку, как бы внезапно,
то есть, почти незаметно, и в этой связи
завтрак уже превращается в праздничный ужин 
без всяких подробностей. Кто-то идёт в магазин.
Кто-то в окне остаётся, забыт и не нужен 
точно уж тем, кто ушёл, чтоб не вспомнить уже,
чем всё обычно кончается  без оговорок,
без отступления в прошлое. На этаже
только окно остаётся без стёкол и шторок

В. Д.

Со второго на третье августа
одна тысяча девятьсот девяносто восьмого 
не кричите, пожалуйста,
не будите уже больного 
лучше белою скатертью
застелите ему дорогу,
чтобы встретился с матерью
у другого уже порога
И соломки, чтоб выспался,
отоспался за жизнь в скитаниях
и расправился с вымыслом,
чтобы больше уже на прощание 
ничего-то из прошлого 
ни тоски, ни беды, ни печали 
лишь немного хорошего
из того, что случилось вначале.
Но и с этим не справиться,
то есть, всё завершилось не вовремя 
как-то так получается 
жизнь кончается в маминой комнате.

Переехавши свет, уже не спешишь обратно.
Ждёшь посылку из дома, но только открытки приходят
с пожеланием счастья, что, в общем, вполне понятно,
но синица склевала всю кашу  и дни проходят,
но куда-то всё мимо и чаще  без остановки,
чтоб в глазах приезжего не разглядеть потери,
перехода на хитрости и уловки,
пробегая мимо ещё не закрытой двери.
Но когда за окном теряешься, как в пустыне,
как в вещах забытых, отрытых в глухой кладовке 
жизнь не кажется лучше в местах, что твои отныне,
оттого, наверное, выглядит всё неловко
или как-то странно в чужом для души пейзаже,
где уже не спросишь соседа «как сын и дочка?».
Не зайдёшь за спичками или за солью даже.
Оттого тоска  и вниз убегает строчка.

Когда остаётся лишь дерево в старом окне,
погода уже не влияет на время и завтрак,
на воду в кофейнике И позабыв обо мне,
облако тычется в форточку, как бы внезапно,
то есть, почти незаметно, и в этой связи
завтрак уже превращается в праздничный ужин 
без всяких подробностей. Кто-то идёт в магазин.
Кто-то в окне остаётся, забыт и не нужен 
точно уж тем, кто ушёл, чтоб не вспомнить уже,
чем всё обычно кончается  без оговорок,
без отступления в прошлое. На этаже
только окно остаётся без стёкол и шторок

В. Д.

Со второго на третье августа
одна тысяча девятьсот девяносто восьмого 
не кричите, пожалуйста,
не будите уже больного 
лучше белою скатертью
застелите ему дорогу,
чтобы встретился с матерью
у другого уже порога
И соломки, чтоб выспался,
отоспался за жизнь в скитаниях
и расправился с вымыслом,
чтобы больше уже на прощание 
ничего-то из прошлого 
ни тоски, ни беды, ни печали 
лишь немного хорошего
из того, что случилось вначале.
Но и с этим не справиться,
то есть, всё завершилось не вовремя 
как-то так получается 
жизнь кончается в маминой комнате.

Переехавши свет, уже не спешишь обратно.
Ждёшь посылку из дома, но только открытки приходят
с пожеланием счастья, что, в общем, вполне понятно,
но синица склевала всю кашу  и дни проходят,
но куда-то всё мимо и чаще  без остановки,
чтоб в глазах приезжего не разглядеть потери,
перехода на хитрости и уловки,
пробегая мимо ещё не закрытой двери.
Но когда за окном теряешься, как в пустыне,
как в вещах забытых, отрытых в глухой кладовке 
жизнь не кажется лучше в местах, что твои отныне,
оттого, наверное, выглядит всё неловко
или как-то странно в чужом для души пейзаже,
где уже не спросишь соседа «как сын и дочка?».
Не зайдёшь за спичками или за солью даже.
Оттого тоска  и вниз убегает строчка.

Звук шагов заглушает дыханье моё в подъезде,
поднимаясь до двери, топча каблуком ступеньку,
как какую-то тропку, как каплями на железе
оставляя вмятины, цепляясь рукой за стенку,
не найдя опоры другой  вообще кого-то 
в это время суток и тени не помогают,
не давая возможность выжить после работы 
никому вообще, оставшемуся за краем
своего жилища. Ищу каблуком дорогу
до знакомой двери, пока догорает лампа
в пыльном плафоне, сливаясь уже понемногу
с собственным голосом, т. е. с дыханием, как бы
не различая уже это время суток,
когда становясь искателем нужной двери,
ждёшь, что окажешься рядом  ежеминутно
и удаётся выжить и избежать потери.