Андрей Драгунов - Естественное положение вещей. стихотворения стр 2.

Когда опять уходит понедельник
ко вторнику проситься на постой 
я вспоминаю дни, что пролетели
вдали от дома, в комнате пустой,
где кроме книг и старческой кровати,
что выбилась из сил уже давно,
нет ничего, и ждёшь её объятий,
как приговора на ночь  всё равно,
каким он будет  не сойти с ума 
уже удача в запертой квартире,
когда от понедельника сама
ко вторнику уходит ночь, а в мире
творится чёрте что. Таков удел 
смотреть в окно и видеть, как разрушен
строителями двор, где ты взрослел.
Где экскаватором выкапывают душу
Теперь гараж, а около него
какой-то магазин отныне будет 
и не волнует больше никого,
что здесь когда-то тоже жили люди.

Мы повстречались там, где сон и явь
пересеклись, не комкая друг друга,
установив тем самым с жизнью связь,
переместив расположенье круга
из центра комнаты на кухню, до плиты,
чтобы теплей и как-то продуктивней,
отмерив каждому количество еды,
налив по рюмкам, чтобы непротивной
казалась жизнь в перечисленьи лет,
здесь, где тепло, светло и беззаботно,
где на стене писателя портрет
глядит с ухмылкой, как бы неохотно 
на данный мир. Вода течёт за край
железной раковины, звуком разрушая
молчание, которое печаль
несёт с собой, само того не зная
и даже не пытаясь угадать 
кто в комнате молчит  на всякий случай
С утра ещё не убрана кровать,
и мотыльки над лампочкой беззвучно
совсем кружат. О, милый, милый дом 
мне без тебя не выжить, не согреться,
ни чайник вскипятить, при всём при том.
Не отдохнуть, как говорится, сердцем.
Я, может быть, не лучший из гостей 
к твоим ногам я положил полжизни 
всего лишь. И из этих новостей
не слепишь правды. Из полёта мысли
от мотыльков  не выкроишь пальто
демисезонное, когда мороз по коже,
состарившись и перейдя в ничто
в ряду с другими, разве что  моложе
немногих тех, кто написал портрет
на кухне, над плитой, где варят кофе
проснувшимся, но это не секрет 
вода вскипает раньше, если просят,
и так дымится. Чтобы не просить
кого-нибудь  дым медленно сползает
за край стола  сам  тоненькая нить
течёт по доскам, и никто не знает 
насколько далеко. Где тот предел?
День обещает, что случится что-то,
о чём и думать позабыл и не хотел
в своих мечтаниях. Какая-то забота
опять ведёт неведомо куда 
немного дальше, чем предполагаешь,
чем эта, сказанная утром, ерунда
о нелюбви  и ты об этом знаешь,
и, как-то нехотя, вползаешь в антураж
означенной квартиры. Тянешь время,
чтоб завершить намеченный пейзаж 
с кроватью, лампочкой, что вовремя согреет 
и мотылька и всех других гостей.
Жизнь кажется не лучше, но короче
в таком пространстве «Милая, согрей
ещё мне чашку кофе между прочим» 
чтоб завершить дела минувших дней,
где всё длинней, как клетки между строчек.
И жизнь спешит куда-то всё быстрей,
не выдавая видимых отсрочек
на день грядущий. И не угадать 
какая боль, назначенная раньше,
тебя уложить в тёплую кровать
и не расскажет, что там будет дальше 
на кухне за плитой, где каждый вздох
кофейника, хозяйки обеспечен
сомнением. Художник был готов
запечатлеть всё это, но беспечен
был в тот момент и лампочки накал
не выдавал достойную картинку
И, выпив кофе, всадник ускакал,
оставив след на старых фотоснимках.

Ты снова слышишь чьи-то голоса,
когда все спят, и даже кот в подвале
не ловит мышь. И в эти полчаса
перед рассветом  точно на причале
перед отправкой  ты всегда один,
как не сказать,  единственный на свете,
но нет, мелькают тени меж руин,
боясь тебя или другого встретить,
не обознавшись, т. е. не узнав
тебя среди живых, но в их пространстве 
какая-то нелепая игра,
как кошки-мышки в тридевятом царстве
иль где-нибудь ещё, где облака,
как продолжение истории и жизни,
что не закончилась, но, видимо, пока 
из чувства долга и любви к Отчизне 
и место есть ещё  земля кругла,
где так же проплывают облака
над головой, и даже кто-то снится,
из выбывших уже, и чья-то тень
вот так же меж руин тебя находит,
слоняясь в ожидании весь день,
стараясь высмотреть того, кто не приходит,
но где-то рядом И его шаги
уже слышны  и даже вдох и выдох 
вполне реальны, но не коротки 
хозяин не спешит ещё на выход.

Ты снова слышишь чьи-то голоса,
когда все спят, и даже кот в подвале
не ловит мышь. И в эти полчаса
перед рассветом  точно на причале
перед отправкой  ты всегда один,
как не сказать,  единственный на свете,
но нет, мелькают тени меж руин,
боясь тебя или другого встретить,
не обознавшись, т. е. не узнав
тебя среди живых, но в их пространстве 
какая-то нелепая игра,
как кошки-мышки в тридевятом царстве
иль где-нибудь ещё, где облака,
как продолжение истории и жизни,
что не закончилась, но, видимо, пока 
из чувства долга и любви к Отчизне 
и место есть ещё  земля кругла,
где так же проплывают облака
над головой, и даже кто-то снится,
из выбывших уже, и чья-то тень
вот так же меж руин тебя находит,
слоняясь в ожидании весь день,
стараясь высмотреть того, кто не приходит,
но где-то рядом И его шаги
уже слышны  и даже вдох и выдох 
вполне реальны, но не коротки 
хозяин не спешит ещё на выход.