Он искоса взглянул на дверь, ведущую в коридор.
— Больше всего я хотел бы немедленно унести тебя в спальню и предаться любви до изнеможения, но я намерен дать тебе время.
— Зачем?
— Чтобы ты поняла: мы принадлежим друг другу.
— Этого никогда не будет.
Не сводя с нее глаз, Джейк лениво улыбнулся.
— Хочешь поспорить? Кэтлин затаила дыхание.
— Я ведь знаю тебя, Кэтлин. Знаю твое тело, помню, как заставить тебя мурлыкать.
Его голос стал вкрадчивым и томным, медленная улыбка блуждала на его губах. Эта улыбка пугала Кэтлин. Она скрывала едва сдерживаемый пламень страсти, в любой момент готовый вырваться наружу.
Кэтлин невольно сжала кулаки. Судя по тону, Джейк питал непоколебимую уверенность в том, что в его объятиях она испытает ни с чем не сравнимое удовольствие, и, к своему огорчению, Кэтлин знала: это не пустая похвальба. Любовь Джейка была неистовой, почти животной, налетала, как гроза. Кэтлин хорошо помнила, что способна растаять от одного его прикосновения. Их совокуплению предстояло стать бурным, страстным и продолжительным — однако ей хотелось от Джейка большего. Гораздо большего.
— Даже если бы я хотела снова быть с тобой, — дрожащим голосом отозвалась она, — а я этого не хочу, уверяю тебя, я ни за что не сделала бы этого. Я должна думать о сыне. Он — единственное, что дорого мне.
Джейк сочувственно кивнул.
— Мы подумаем об этом, когда придет время.
— Джейк, прекрати! Не смей издеваться надо мной! — пронзительно выкрикнула Кэтлин. У нее сорвался голос, она сглотнула и заговорила вновь: — Джейк, будет лучше, если ты уйдешь. Я не хочу видеть тебя здесь.
— А где ты хочешь меня видеть, Кэт?
«В воспоминаниях, в мечтах, в сердце!» — мысленно выкрикнула Кэтлин и сказала вслух:
— Уж во всяком случае, не в своем доме.
— Признайся честно: ты не хочешь, чтобы я уходил.
Кэтлин гордо вскинула подбородок.
— Ты слишком высокого мнения о своей неотразимости.
— Вот как? — Он расплылся в медленной, теплой и бесподобно чувственной улыбке. — Ладно, я уйду — если ты пообещаешь мне кое-что.
— Что?
— Поцелуй.
— Ты в своем уме?
К недовольству Кэтлин, Джейк поднялся из-за стола с гибкой грацией пантеры и двинулся к ней, не скрывая внешнего проявления желания — очертаний большой выпуклости спереди, под тканью брюк.
Кэтлин застыла, чувствуя, как бешено колотится ее сердце.
— Джейк, ты же сказал, что хочешь только поговорить…
— Всего один поцелуй, Кэт, — в память о прошлом. Клянусь тебе, я ничего не сделаю вопреки твоему желанию.
Попытавшись умилостивить ее сокрушительным обаянием своей улыбки, Джейк шагнул ближе и взял ее за руку.
— Джейк, я… — Кэтлин облизнула внезапно пересохшие губы. Он намеревался соблазнить ее, а она была не в силах сопротивляться и знала об этом.
— Кэтлин, посмотри на меня.
Она не послушалась: стоит Джейку увидеть ее глаза, и он прочтет в них желание.
— В последний раз, только и всего, — поднеся ее руку к губам, он прильнул нежным поцелуем к кончикам пальцев. Умоляющий взгляд Джейка лишил Кэтлин желания сопротивляться.
Это немыслимо, лихорадочно думала она, пока он медленно, но неумолимо привлекал ее к себе. Она слабо уперлась ладонями в его грудь, едва он заключил ее в объятия. Затаив дыхание, Кэтлин ждала. Джейк одним пальцем поднял ее подбородок. Он хотел поцеловать ее, и, Бог — свидетель, искушение оказалась непреодолимым. Кэтлин жаждала этого поцелуя, жаждала почувствовать полузабытый вкус его губ.
Его гибкие, жилистые руки нежно легли на плечи Кэтлин. Джейк склонил голову, и их губы встретились.
Поцелуй был не более чем мимолетным прикосновением, нежнейшей лаской, но пробудил в Кэтлин вихрь опаляющих чувств. Они отразились в глазах Джейка, когда тот поднял голову и взглянул на нее.