Эй, там, на борту, не знаю, как тебя назвать, у тебя нет номеров? Что ты делаешь? Приятель, ты что «перебрал»? Лети по-хорошему домой и проспись, пока не появилась полиция, и у тебя не забрали права.
Какие права? Что это такое? Пришел ответ с «Флаера».
«Точно пьяный, или «чокнутый», что в данном положении одно и то же. Если он врежется в башню, то нам всем «Каюк»! Подумал диспетчер. А вслух произнес.
Сынок, посади транспорт, вон там, справа от тебя, на стоянке и отправляйся домой, а завтра спокойно придешь и заберешь свой «красавец».
Ура, я тебя нашел! Значит, я правильно добрался! Папа, я рад тебя слышать!
«Точно ненормальный».
Какой я тебе папа, «сыночек»? Слава богу, все мои детишки, в столь позднее время, уже дома. Так что отправляйся, на поиски своего «папаши», в другое место!
Папуля! Зачем ты меня гонишь? Я так соскучился по тебе! Да и мамочка тебя ждет, не дождется!
Какая к черту мамочка!? Заорал диспетчер.
Отец, не надо ругаться. Моя мамочка, уже два часа ожидает тебя, возле торжественного зала влюбленных, где вам должны поставить несмываемые татуировки, в знак вечной любви.
«Сыночек», ты ничего не путаешь? У меня уже есть такая татуировка. Может твой будущий «папуля» находится где-то в другом месте?
Нет, папа, не путаю! И не надо называть себя папой, в будущем. Ты забыл, как двадцать один год тому назад, отдыхал на планете курорте «Райской»? И как ты встретил девушку необыкновенной красоты? Через девять месяцев появился я. А недавно ты встретил мамулю здесь и пообещал ей сегодня прийти в торжественный зал. Хватит папочка разыгрывать маленького мальчика, пошли там мама уже, с ума сойти, как переживает!
Парень, ты в своем уме? Да, я был на «Райской» двадцать один год тому назад.
Наконец-то, ты признался! Пошли!
В чем признался, что был там? Да я был там, но с родителями, мне в то время было девять лет!
Ну, ты папа даешь, я в восторге! В девять лет, а уже такой «Казанова»! Да мы с тобой почти как братья, вот повезло мне с папочкой!
Диспетчер, аж закипел от злости, этот ненормальный уже порядком ему надоел. Да и от его «пируэтов» голова шла кругом, казалось еще пару сантиметров и он разнесет башню. По второму каналу связи, он вызвал всех: охрану, чтобы та отцепила район, не дай бог рванет, и пострадают невинные жители, пожарных на случай возгорания, медиков если окажутся пострадавшие. Сам же попытался успокоить этого «ненормального».
Хорошо, я согласен быть твоим папой и сейчас мы поедем к мамочке. Но только для этого посади, пожалуйста, «Флаер» на стоянку, не могу, же я залезть к тебе на ходу.
Папочка, ты что «ненормальный»? Какой такой «Флаер»? Я не умею управлять транспортом, меня всегда кто-нибудь, возит!
Диспетчер взорвался потоком нецензурной брани, от такого заявления. Когда поток неприличных слов иссяк и принес некоторое моральное удовлетворение, он перешел на нормальную речь.
Слушай, «сыночек», ты что, правда, «Дебил»?
«Папусик», ты меня удивляешь! Мама говорила, что нельзя говорить таких слов, тем более при ребенке, от этого он может вырасти плохим мальчиком. Ты же не хочешь, чтобы я был плохим? Еще мама говорила, что такие слова могут плохо сказаться на психике ребенка. Что касается «Дебила», то в этом ты тоже не прав, да я лежу два три раза в год в клинике, не для совсем обычных мальчиков, но ты не беспокойся, это не помешает нам стать хорошими друзьями.
Бедный диспетчер побледнел, его передернуло от мысли, что он, своей несдержанностью, мог привести к нервному срыву психа и тот взорвался бы сам и уничтожил всю башню. Тогда он перешел на «сюсюканья» и уговоры, чтобы тот совершил посадку. Надо было играть роль хорошего «папаши», с минуты на минуту должны были прибыть представители правопорядка и взять ситуацию под контроль. Или вынудить «ненормального» совершить посадку или захватить на буксир и оттащить подальше от людных мест и если попытки переговоров о посадке не увенчаются успехом, его собьют, к чертовой бабушке.
Бедный диспетчер побледнел, его передернуло от мысли, что он, своей несдержанностью, мог привести к нервному срыву психа и тот взорвался бы сам и уничтожил всю башню. Тогда он перешел на «сюсюканья» и уговоры, чтобы тот совершил посадку. Надо было играть роль хорошего «папаши», с минуты на минуту должны были прибыть представители правопорядка и взять ситуацию под контроль. Или вынудить «ненормального» совершить посадку или захватить на буксир и оттащить подальше от людных мест и если попытки переговоров о посадке не увенчаются успехом, его собьют, к чертовой бабушке.
Рик, с Филом и Гошей, с интересом наблюдали за разворачивающимися событиями. Самого разговора они, естественно, не слышали, но что он был продуктивным, это было ясно. Все больше охранников космодрома стягивалось к месту событий, и становились в оцепление. Когда охрана покинула терминал, чтобы присоединиться к своим коллегам, Рик крикнул.
Пора!
На что водитель возразил.
Куда пора? Ворота то закрыты!
Ты что, «папаша»? Конечно, закрыты. Набирай скорость и ломай их!
Если я врежусь в ворота на полной скорости, то покалечу «Флаер», а он не мой.