Полковник Кудрявцев бросил быстрый, внешне совсем безразличный взгляд на маленького неандертальца с ожерельями на шее, не отстававшего от Романова ни на шаг (видно таким было задание, полученное Лаем от старейшины), и все-таки спросил:
Ну что, есть результат?
Есть, и не один! воскликнул Алексей Александрович.
Хорошо, остановил его порыв командир, расскажешь потом, сразу всем.
А?..
А в прицепе поедут дальше Марио с Ириной. Надо же дать всем пообщаться с нашими «друзьями».
Если в последнем слове и была хоть капля иронии, то распознать ее мог только человек, очень хорошо знавший полковника Кудрявцева. Профессор Романов был одним из таких людей. Он кивнул и снова переключил внимание на монтажников. А они, с помощью профессора Арчелия, наконец справились со сборкой.
Товарищ полковник, радостно выкрикнул Анатолий, все готово. Можно стрелять?
Давай, махнул рукой командир.
Звонко щелкнула тугая пружина; по высокой дуге («Сорок пять градусов», вспомнил вчерашние испытания Романов) деревянный ящик, выкрашенный когда-то в зеленый цвет, а ныне почти вернувший изначальный оттенок старых сосновых досок, полетел через канал.
А может, и не сосновых надо будет на всякий случай узнать у Георгия, непроизвольно подумал Алексей Александрович, наблюдая, как улей распадается на куски, и как каждый из них разбухает, покрывается живым толстым слоем ос.
Первый кусок еще не успел упасть в заросли, а следом уже летел второй ящик с погибшей пчелиной семьей и сотами, полными меда и иным содержимым. Этот улей полетел не так далеко. Разбился он, приземлившись на открытом пространстве на тех самых сорока метрах, куда ничему живому соваться не рекомендовалось.
Вот и теперь на это вторжение отреагировали безжизненные, казалось, колоды. Ближайший крокодил хапнул сразу всей пастью так, что улей почти скрылся внутри. Ага он хотя бы спросил, согласны ли с этим осы? Внутренняя, нежная часть рта чудовища, если только можно так назвать громадную, усыпанную страшными зубами пасть, вряд ли имела защиту от укусов злых насекомых. По крайней мере крокодил завертелся на земле так же, как он привык двигаться в смертельном вращении под водой (именно так умерщвляли крупную добычу земноводные, о чем совсем недавно рассказывал всем на удивление эрудированный тракторист). Пасть свою он, естественно открыл так широко, словно в ней уже не помещался распухший от укусов язык.
Вот и теперь на это вторжение отреагировали безжизненные, казалось, колоды. Ближайший крокодил хапнул сразу всей пастью так, что улей почти скрылся внутри. Ага он хотя бы спросил, согласны ли с этим осы? Внутренняя, нежная часть рта чудовища, если только можно так назвать громадную, усыпанную страшными зубами пасть, вряд ли имела защиту от укусов злых насекомых. По крайней мере крокодил завертелся на земле так же, как он привык двигаться в смертельном вращении под водой (именно так умерщвляли крупную добычу земноводные, о чем совсем недавно рассказывал всем на удивление эрудированный тракторист). Пасть свою он, естественно открыл так широко, словно в ней уже не помещался распухший от укусов язык.
Что-то в его движениях, громком мычании (совсем как корова!), а может в эманациях не привыкшего к подобным нападениям мозга, заставило ближайших чудовищ шарахнуться по сторонам. Следом полетели остатки улья, обрастающие на лету новыми полчищами ос. Крокодил наконец сообразил, где находится спасение конечно же в водах родного водоема. Он грузно шлепнулся в канал, подняв тучи брызг.
Рядом с профессором громко захохотал Никитин; он, конечно же, не обошелся бы смехом добавил бы что-то колкое в адрес несчастного животного, но прозвучала команда Кудрявцева: «По машинам!», и Алексей Александрович повернулся к «своей» машине к прицепу. Но перед ним уже стояла Ира Ильина с требовательно протянутой вперед ладонью, и Романов понял, что сценарий дальнейшей поездки уже был прописан, и даже озвучен в салоне «Эксплорера»
Ожерелье поменяла хозяина, точнее обрело новую хозяйку, в глазах которой профессор прочитал какую-то нетерпеливость и почти кровожадное любопытство так, что он невольно пожалел Лая. А его самого уже ждала открытая дверца внедорожника, а за ней улыбающееся лицо Тани-Тамары, по которой он, оказывается, успел соскучиться. Уже закрывая дверцу, он оглянулся. За каналом осы те, что покинули явно несъедобные куски ульев или другие, которым не хватило места на совсем небольших обломках, скручивались в тугие смертоносные жгуты, поднимающиеся подобно огромной кобре, готовой прыгнуть на противника.
«Эксплорер» резко рванул от канала; проехал те же, что и раньше, полтора километра, и лишь затем неторопливо повез разведчиков дальше туда, где через два с половиной километра должны были закончиться владения хищных ос. А Кудрявцеву словно не было любопытно, что же там ждет людей (и двух неандертальцев); он заговорил о другом:
Ну как? повернулся он к Оксане, сидящей рядом.
Супруга очевидно прекрасно поняла, о чем так лаконично спросил командир:
Непривычно поначалу, ответила она, зато сразу какое-то чувство неуязвимости, что ли.