Впереди нас, заставил всех притихнуть и задуматься полковник, может быть, ждут еще более страшные и опасные создания. Так что не мешало бы экипировку понадежней подогнать хотя бы для разведгруппы сначала. Да и нашему исследователю тоже Как называют ученых, изучающих ос?..
Утро четверга действительно встретило Георгия моросящим теплым дождиком, который, будь он где-то в средней полосе России двадцать первого века, назвали бы грибным. Скорее всего где-то там грибы росли и сейчас; при большом желании и достатке времени можно было поискать их и здесь все это скороговоркой сообщал ему Никитин, встретившийся ему первым на улице. Тракторист накинул на голову какую-то накидку из полиэтиленовой пленки; он подсказал, где взять точно такую же под небольшим навесом, оборудованным предусмотрительным комендантом рядом с баней в центре лагеря.
Добежать до столовой, сейчас накрытой высоким пластиковым навесом, было делом нескольких секунд. Завтракающих здесь было достаточно по случаю нерабочего (не для всех!) дня люди не спешили. Но командира, как ни всматривался Арчелия, не было. Впрочем, мало ли забот было у полковника Кудрявцева!
Никитин, завтракающий рядом, словно понял мысли Георгия. Он дожевал кусок пирога с мясом (здесь практически все блюда были мясными), заговорщицки подмигнул и пообещал:
Допивай чай и пойдем со мной покажу, как командир молится.
Арчелия едва не поперхнулся чаем хорошо тот уже остыл, иначе ходить бы ему сегодня с обожженными коленками, и еще кое-чем, о чем не говорят вслух, особенно в столовой.
Под дождем не промок, а тут выйду из-за стола с неприличным пятном на штанах, потрясенно думал Георгий, не в состоянии понять правду сказал сейчас Никитин, или, как всегда, пошутил.
Если это и была шутка, то очень смелая, что ли. Арчелия видел, с каким уважением относятся русские к своему командиру (и моему тоже!), и Анатолий был не исключением. Так что, скорее всего, он и сам недавно был огорошен так же, как сейчас абхазец. За Никитиным, широко шагающим за пределы лагеря, профессор Арчелия поспешал вприпрыжку так не терпелось ему увидеть коленопреклоненного полковника. Часовой на крыше вагончика проводил их понимающей улыбкой он тоже видел сверху что-то необычное На краю большого, разделенного на равные участки поля бродили люди в таких же, как у профессора и Анатолия, накидках. Но ни один из них не подходил к одинокой фигуре, действительно стоящей на коленях.
Это был полковник Кудрявцев. И стоял он, кстати, не на коленях, а на корточках; так что в жирной почве, напитанной влагой, утопали только его высокие ботинки. Командир действительно наклонил низко голову и бормотал что-то себе под нос. Была ли это молитва? А если так почему она возносится к небесам именно здесь, и в одиночестве?
Полковник, очевидно, почувствовал стоящих за его спиной людей и медленно повернулся. Улыбка на его лице была такой восторженной, мальчишеской, что Георгий искренне позавидовал такой радости Кудрявцева, и сам непроизвольно улыбнулся в ответ. А командир словно понял, какой вопрос готов сорваться с губ профессора; он необычайно нежным голосом, словно говорил с малыми детьми, произнес:
Который день прихожу сюда утром («Ага, понял Арчелия, вот откуда Толик знал!»), а сегодня увидел
Он оторвал от чернозема ладони, домиком скрывавшие что-то, и перед изумленным профессором открылась картинка обыкновенного ростка картофеля, выпустившего наружу два первых листочка.
Который день прихожу сюда утром («Ага, понял Арчелия, вот откуда Толик знал!»), а сегодня увидел
Он оторвал от чернозема ладони, домиком скрывавшие что-то, и перед изумленным профессором открылась картинка обыкновенного ростка картофеля, выпустившего наружу два первых листочка.
В первый раз в жизни увидел, как картошка растет, немного смущенным голосом сообщил командир, раньше-то я все по таким полям ползал, где разные бататы, или там, маниок растет; в рисовых чеках мок, в хлопчатнике приходилось маскироваться, а картошку нашу обыкновенную картошку в первый раз вижу.
Профессор почувствовал, как у него запершило в горле; полковник тем временем пружинисто вскочил на ноги и махнул рукой. Те самые фигуры, что бродили рядом, наверное, были в курсе его ежеутренних процедур они сразу все бросились вперед, так что вокруг командира, ну и Георгия с Никитиным тоже, тут же образовалась толпа; шумно и весело галдящая.
Что за люди, потрясенно думал профессор, рядом древние чудовища, осы-убийцы, неандертальцы а они радуются обыкновенному ростку картошки!
Впрочем, он и сам чувствовал, как внутри зарождается какая-то теплая волна, которая грозила выплеснуться, как у остальных, наружу восторженным воплем Ну или позволить сделать что-то такое значительное, о чем потом будут долго помнить потомки. А полковник Кудрявцев и сам был настроен на эту волну. Арчелия вдруг был выдернут из бушующей толпы сильной рукой выдернут бережно и непреклонно.
Кудрявцев был уже спокоен и деловит лишь в глазах еще можно было разглядеть лукавые искорки, да голос был наполнен иронией:
Пойдем, Георгий Георгиевич нас ждут великие дела.