Полковник Кудрявцев не охотник, поправил вождя опять-таки Романов, он великий воин.
Командир чуть поморщился, а внутри себя ухмыльнулся: «Гляди-ка, и Алексея Александровича на пафос пробило». А вождь кажется не на шутку изумился:
Кто такой Великий воин?
Теперь настала очередь изумляться профессору: «Что это за дикари, если у них нет воинов?».
Ну, это, справился он все-таки с удивлением, люди, которые защищают свое племя от других людей тех, что нападают и убивают соплеменников.
Убивают! еще больше поразился старик, но ведь не-зверям нельзя убивать не-зверей! Такого можно назвать только зверем и побить камнями всем племенем.
Вот это правильно! восхитился Кудрявцев, у нас там, в двадцать первом веке, тоже нелюдей хватает вот бы их тоже всех камнями.
Вслух же он спросил:
И что это за Спящий бог, и почему я должен с ним биться? И можно ли его победить?
Старик надолго замолчал. Наконец он кивнул стоящему позади парню и тот водрузил на столешницу два кожаных мешка, в которых что-то звякнуло. И это «что-то» напомнило Кудрявцеву прошлое именно так звякали в кошельке монеты. Потом вождь стащил с шеи еще два мешочка и опять замолчал, застыв взглядом на этом нехитром реквизите. Наконец он глубоко вздохнул и, словно ныряя в глубокую холодную воду, опрокинул на столешницу содержимое меньших мешочков. По дереву покатились, сверкая бесчисленными гранями, два камня явно драгоценных, подобных тем, что украшали оружие неведомого арабского эмира. Вот только размерами те, сирийские, были поскромнее, да чистотой такой не отличались.
Первый абсолютно прозрачный, так что надо было постараться, чтобы увидеть его на доске был размером с куриное яйцо; второй, черный настолько, что эта чернота словно утягивала внутрь себя, был покрупнее раза в полтора, но тоже не оставлял сомнений это был настоящий алмаз, ограненный с поразительным мастерством.
Старый неандерталец начал повествование:
Эти камни часть сущности Спящего бога. Их вырвал из груди бога Великий Денатурат в первой битве. И бежал в холмы, куда когда-нибудь волчица принесет двух младенцев.
Рим, ахнул профессор, это легенда о рождении Великого города.
Рядом вдруг оказался Марио, без ожерелья, естественно ведь он не был членом совета, и кто-то сзади не пожадничал, протянул парню свое. Теперь опять настала очередь поражаться старому вождю:
Ты, протянул он корявый палец почти до самой груди итальянца, ты будешь жить на священном холме уже после того, как волчица принесет туда младенцев. Но как это может быть?
Его восприятие сидящих напротив людей изменилось; он смотрел теперь на них не просто с надеждой, а с надеждой, которая вполне может воплотиться в реальность в отношении Спящего бога, по крайней мере.
Спящий бог вернулся к Денатурату, продолжил он, когда Марио отступил в задние ряды слушателей, и предложил выкуп за свои камни. Богатый выкуп вот этот.
Теперь его палец показывал на большие мешки, но развязывать их он не спешил:
Денатурат отказался, а на священном холме Спящий не мог одолеть его. Тогда бог проклял все поколения не-зверей, и наложил запреты, нарушения которых влекут за собой кару.
Старый дикарь опять встал со стула, снял неторопливо с шеи такое же, как у дюжины людей, ожерелье. Теперь полковник не мог понимать его речи. Но старик опять заговорил по-русски, точнее повторил заученную за долгие годы жизни (можно было сказать за многочисленные поколения) роль:
« и не будет у вас ни буквы, ни цифры; ни колеса, ни лука; ни железа, ни золота; и не будет у племен ваших друзей кроме вас самих. А если кто нарушит запрет, за тем придет мой палач Седая медведица!».
Сам старик вряд ли понимал, о чем сейчас говорит, а вот Оксана ощутимо напряглась, когда прозвучали последние слова, так что Александр поспешил отвлечь ее, воскликнув:
И стоили эти камни такой жертвы?
Он взял в руки прозрачный бриллиант, не обращая внимания на слабую попытку вождя остановить его. Старик как раз надевал на свою шею ожерелье, так что не успел помешать Кудрявцеву, а тот вдруг задохнулся от радости, что заполнила все его существо, от радости понимания того, что впереди все будет хорошо, просто замечательно. Большой палец непроизвольно переместился на другую грань камня; у этой грани название было счастье. Счастье от того, что все хорошо уже сейчас, что рядом сидит
Палец сдвинулся еще дальше, и Александра теперь заполняла любовь; не к кому-то или чему-то определенного, нет! Любви заслуживало все вокруг и бескрайнее небо, и река, несущая свой воды к океану, и друзья вокруг, и даже этот старик напротив и взгляд наткнулся на парня, поднявшего голову и ненависть, полыхнувшая в его взоре, окатила разум Кудрявцева словно холодным душем, заставляя гнать прочь неестественные и совсем ненужные чувства.
Зачем ему искусственная любовь, когда рядом настоящая вот она смотрит встревожено на мужа. Полковник улыбнулся Оксане и разжал ладонь. Камень скользнул в подставленный мешочек, а командир, глубоко вздохнув несколько раз, словно выгоняя из легких отравленный воздух, взялся за второй, черный бриллиант.